Стамбульский ребус

Я не думал, что убийцы выйдут на дело сегодня. Свою норму они уже выполнили: ночью на улочке рядом с собором Святой Софии было обнаружено тело Теомана Аккана и менее чем через двенадцать часов — тело Фазлы Гюмюша в мечети Фатих, а голова — во дворце Топкапы. Еще они знали: теперь нам известно, как они выглядят и на чем передвигаются. Мы не хотели неприятных сюрпризов, поэтому пришлось принять все возможные меры. Мюмтаз-бей на стенку лез из-за статей в газетах, после этого без лишних вопросов выделил нам людей: все что угодно — лишь бы убийства прекратились! Мы выставили наблюдение за мечетями Беязыт и Сулеймание, около каждой дежурило по девять наших ребят в штатском. А за Намыком мы решили следить сами.

Подъехав к Малой Святой Софии — она была построена на несколько лет раньше своей более известной родственницы, — мы нашли свободное местечко в тесном ряду машин перед железнодорожными путями у мечети. Отсюда можно было наблюдать за домом Лейлы Баркын. Сейчас во всех окнах, выходивших на нашу сторону, горел яркий свет. Прошло три часа с тех пор, как они оба пришли сюда, и мы не заметили ничего подозрительного: в дом никто не заходил, из дома — не выходил. Лишь каждые двадцать минут мимо с ужасным грохотом проносились пригородные поезда. Ребята, дежурившие возле мечетей, сообщали, что там тоже была тишь да гладь.

Воспользовавшись моментом, я откинул спинку кресла и устроился поудобнее, мысленно поблагодарив Зейнеп за обезболивающую таблетку: она спасла меня от боли в спине. Сейчас главное было не отключиться.

— Знаете, ему ведь тоже отрубили голову, — пробормотал Али, вырывая меня из полудремы. — Бедняге, что лежит вон там.

О чем это он? Я поднял спинку кресла и посмотрел в направлении, куда указывал Али. Рядом с мечетью находилось тюрбе.

— Что еще за бедняга?

— Его звали Хусейном. Он был агой — главой привратников, охранявших одни из трех ворот во дворце Топкапы. А в историю вошел под именем Обезглавленный Хусейн-ага. Он-то и превратил эту церковь в мечеть.

Я не мог поверить своим ушам. Честно говоря, если и была какая-то польза от расследуемых нами убийств, то заключалась она в том, что мои напарники узнали массу интересного из истории Стамбула. При других обстоятельствах вряд ли бы они стали заниматься этим.

— Откуда ты это знаешь?

Скажи он, что сам разузнал, — я бы ни за что не поверил. Но Али был верен своей привычке говорить правду:

— Зейнеп рассказала, пока вы были у Мюмтаза-бея сегодня вечером. — Он снова посмотрел на тюрбе. — Хусейн-ага сильно провинился — то ли взятка, то ли хищение… в общем, что-то серьезное. И тогда… Эх, забыл, как эта должность называется… Знаете, один из главных людей во дворце, он еще за безопасность отвечал.

— Бостанджи баши, начальник дворцовой стражи?

— А, точно. Так вот, начальник этот собрал своих людей и приказал им Хусейна разыскать. Нашли его у входа в эту мечеть. Увидев бостанджи баши — тот ведь еще за палача был, — Хусейн понял, что дело плохо, и попытался удрать. Но куда бежать? Его моментально догнали и ударом меча снесли голову с плеч. Голова свалилась беглецу на грудь, и он пробежал так еще несколько шагов и только потом рухнул на землю. С тех пор его и прозвали Обезглавленный Хусейн-ага. — Али не отрываясь смотрел на тюрбе: оно подсвечивалось красноватым светом. — Только одного не понимаю: почему казненному за тяжкое преступление человеку оказали такую честь и построили усыпальницу?

— Что тут непонятного? Он расплатился жизнью за свою провинность. И ты сам сказал, что он превратил церковь в мечеть, а это благо для всех мусульман. За это его и похоронили во дворе мечети. Потому что он искупил все свои грехи.

— Верно говорите… Два в одном: наказание и награда, — повторил Али с улыбкой. — Странные они были, эти османы.

Неожиданно мой напарник уставился на дорогу и весь напрягся:

— Смотрите, смотрите!

Со стороны Чатладыкапы на улочку свернул белый фургон, теперь он медленно ехал к дому Лейлы. Неужели я ошибся и убийцы не закончили на сегодня? Вдруг одно из окон в доме приоткрылось, кто-то выглянул наружу. Лица я разглядеть не смог из-за яркого света, который лился из комнаты. Заметив фургон, этот кто-то подал рукой знак и скрылся в комнате.

— Что это значит? Неужели еще одно убийство? — спросил Али. Как и я, он внимательно следил за происходящим.

— Погоди, Али, давай посмотрим, что будет дальше.

Фургон остановился возле дома. В гостиной тут же погас свет.

В нервном ожидании мы не отрывали взгляда от входной двери. Сначала открылась дверь фургона, и из кабины вынырнул рыжеволосый молодой человек — с ним мы уже встречались в офисе Ассоциации защиты Стамбула. Он осторожно огляделся, как будто собирался что-то провернуть тайком. Убедившись, что все спокойно, он посмотрел на дверь дома. Ждать пришлось недолго. Сначала мы заметили группу людей: они передвигались так, будто были связаны между собой. Когда они начали спускаться по ступенькам, мы увидели, что их было трое и они что-то несут… Свет фонарей не доходил до лестницы, поэтому разглядеть получше было невозможно.