Стамбульский ребус

— Здесь слишком темно. Не могу никак разглядеть. — Он повернул руки трупа к свету. — Подождите-ка, здесь что-то есть… — вытащив из кармана ручку, он слегка развел ею закостеневшие пальцы, и на пол фургона выпала монета. Али поднял ее, посмотрел. — Похоже на золото. И есть какие-то надписи на арабском. — Он протянул монету мне.

— Как по-вашему, для кого она отчеканена?

Я легко ответил на вопрос:

— Конечно же, для Сулеймана Кануни… Не думаю, чтобы стали чеканить монеты ради придворного архитектора…

Я держал монету за края, но Али предупредил:

— Осторожно, инспектор. Если мы сотрем отпечатки, Зейнеп нас убьет.

— Кстати, а где она сама? Нам нужно с ней связаться.

Я надел очки и, как будто что-то понимаю в этом, стал разглядывать мелкие арабские символы.

— Зейнеп? Я говорил с ней минут за десять до вашего приезда. Она со спецами осматривала фургон ассоциации, там же следы крови обнаружили. Сказала, что потом поедет к Недждету Денизэлю.

Странно, что она там забыла среди ночи?

— Зачем? Зачем ей туда ехать? — спросил я, отрывая взгляд от монеты.

— Она что-то говорила о гравюрах. Но подробностями не поделилась. Кажется, она не уверена и не хочет, чтобы я смеялся над ней, если ее версия окажется провальной. Но если Зейнеп права, мы и так все узнаем.

Достали уже их постоянные разборки!

— Позвони ей прямо сейчас, — строго сказал я. — Пусть бросает все и срочно едет сюда. А ты давай вылезай. Дальше пусть разбираются эксперты.

— Уф, ну наконец-то, — сказал Али, выпрыгивая из фургона и полной грудью вдыхая свежий воздух.

Однако его эйфория длилась недолго. Он вытащил телефон и позвонил Зейнеп, но ему никто не ответил. Потом набрал ее номер еще и еще раз. Почему же она молчит? Неужели с ней что-то случилось? Но что могло случиться? В доме у Недждета не могло произойти ничего опасного. Если только… Я посмотрел на Али. Он помрачнел.

— Наверное, оставила телефон в сумке в другой комнате, — сказал я, успокаивая не то себя, не то его. — Увидишь, она сама нам перезвонит. Если нет — еще попробуем. Свяжись-ка пока с Адемом Йезданом.

Али начал искать номер. Набрал, и вдруг в ночной тишине громко и отчетливо раздалось: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети… Оставьте сообщение после сигнала».

Возможно, Йездан спал и выключил телефон, чтобы его не беспокоили. А вдруг его похитили? Да нет, рано пока волноваться. Али ждал, а я даже и не знал, что ему сказать. Если оставить все как есть до утра, то может быть слишком поздно. Как утром в пятницу, когда убийцы подкинули нам сразу две жертвы.

Телефонный звонок отвлек меня от раздумий. Звонила Зейнеп.

— Отключайся, — сказал я Али. — Это Зейнеп. С Йезданом свяжемся позже.

Али вздохнул с облегчением, но голос у Зейнеп был напряженный.

— Алло, инспектор? Что-то случилось? Али звонил, но я была за рулем и не смогла ответить. — Зейнеп, как обычно, соблюдала все правила. — Я перезвонила позже, но у него телефон был занят.

— Он Адему Йездану звонил… Мы обнаружили труп, это адвокат Йездана.

— Еще один труп?

— Да… Где ты сейчас?

— На набережной, еду в Саматью. К Недждету Денизэлю…

— Что ты там забыла? — мой голос прозвучал резче, чем хотелось бы.

— Это из-за гравюр… Вы помните, что на них было изображено?

— Нет, а что там?

— Если мне не изменяет память, то там изображены как раз те места, где мы обнаружили жертв…

Я попытался припомнить гравюры и, кажется, вспомнил одну — церемония приветствия в Сарайбурну, прямо перед султанским дворцом. На другой, кажется, колонна Константина… Кто знает, что там было на других гравюрах, но еще на одной точно был собор Святой Софии, во дворе которой бродили какие-то люди, и… мечеть Сулеймание, которая, как человек, обратившийся с мольбой к небу, простирала ввысь свои минареты. Если Зейнеп права, то узнать местонахождение следующей жертвы дело двух минут.

— Ты уверена? — спросил я, еле скрывая нахлынувшее волнение…

— Не на все сто, инспектор… Поэтому и хочу еще раз взглянуть на гравюры… Убийцы ведь именно из этого дома забрали монеты, которые потом вложили в руки жертвам. Вполне вероятно, что они оставляют жертв в местах, изображенных на гравюрах.

Звучало логично, но в ходе расследования нам пришлось отбросить так много вполне логичных гипотез, что и эта версия вполне могла привести нас к разочарованию. Чтобы такого не произошло, надо было сделать то, что и решила сделать Зейнеп: доехать до дома Недждета Денизэля и проверить гравюры.

— Хорошо, Зейнеп. Как только что-то обнаружишь, сразу звони.

— Слушаюсь, инспектор. — Я уже собирался дать отбой, как вдруг она сказала: — Ой, пока не забыла… У меня есть домашний номер Адема Йездана, если он вам вдруг понадобится. Я тут, когда информацию по нему собирала, нашла… Вдруг вы не сможете дозвониться на мобильный…

Собственно, мы и не смогли, поэтому, получив эсэмэску от Зейнеп, я сразу набрал домашний номер Йездана.

После четвертого гудка трубку взяли. Сонный голос на другом конце показался мне знакомым.

— Алло… Слушаю, кто вам нужен?

— Здравствуйте. Это старший инспектор Акман… Я бы хотел поговорить с Адемом Йезданом.