Стамбульский ребус

Внезапно изменившись в лице, он повернулся к Али. Сомнений не осталось: он собирался нажать на курок. Но я опередил его. Воздух сотрясли два выстрела. Тело Демира дважды дернулось в лунном свете, заливавшем маленькую площадь. Он рухнул на колени, а затем упал навзничь рядом с трупом Адема Йездана. Я тут же бросился к своему другу.

— Осторожнее, оружие все еще у него, — предупредила Зейнеп.

Пистолет и правда был у него в руке, но он не мог сжать рукоять.

Оправившись от шока, Али вынул оружие из слабых пальцев. Для меня же все это было уже неважно.

— Зачем ты это сделал, Демир? Зачем? — спросил я, опустившись на колени возле него.

Он улыбнулся. Это была улыбка друга, улыбка, знакомая мне с детства — сдержанная, но искренняя. Так значит, все это было игрой, с самого начала. Он хотел, чтобы его убили.

Демир протянул мне руку. Я схватил ее. Его ладонь была влажной от пота и быстро остывала. Он смотрел на меня. Глаза его тускло мерцали в лунном свете.

— У нас не было выбора, — с трудом прошептал он. — Прости, Невзат. У нас не было выбора…

Затем его взгляд устремился к луне, как будто он увидел там что-то любопытное. Я ждал, что он скажет: «Я в жизни не видел такого полнолуния», но он не сказал. Его взгляд замер.

— Пистолет не был заряжен.

Слова Али меня не удивили. Демир был прав. Они — жертвы, а не убийцы. Прежде чем мои друзья уничтожили семерых человек, те семеро уничтожили их.

Тени прошлого

Йекта ждал меня там, где я и предполагал, — у могил Хандан и Умута. Тут же рядом покоились Рауф-амджа и Айние-тейзе. По обе стороны от могил росли два высоких, мощных кипариса, сквозь кроны которых пробивался лунный свет, падая на бледное лицо моего друга. Йекта сидел, прислонившись к надгробию Хандан. Прямо под сердцем у него разрасталось темное пятно. Увидев в сумраке кладбища мой силуэт, он взялся за оружие. Вряд ли он стал бы стрелять, но я все равно крикнул:

— Йекта, это я, Невзат!

Он узнал меня и улыбнулся:

— Привет, Невзат. — Он пошевелился, и лицо его исказила боль. — Подходи, не бойся. Я ждал тебя.

Вина за смерть Демира как будто прибивала меня к земле. Я подошел, с трудом переставляя ноги.

— Ты ранен.

Но он меня как будто не слышал. Вглядывался в узкую тропу, петлявшую между старыми надгробиями, по которой я пришел.

— Ты один, без напарников?

Я махнул рукой куда-то в темноту:

— Они внизу, у входа. Там еще «скорая» ждет, она отвезет тебя в больницу. Только один мой звонок…

Он прикрыл глаза в знак согласия.

— Хорошо, я поеду в больницу. Но сначала мы поговорим. — Он обвел взглядом четыре могилы своих родных. — К тому же здесь я чувствую себя лучше…

— Ты истекаешь кровью. Когда ты поправишься, мы снова сюда придем.

Его нежное лицо тронула насмешливая улыбка:

— Заберешь меня из тюрьмы погулять?

— Что-нибудь придумаем, — ответил я с притворным озорством. — Если ты поедешь со мной в больницу, даю слово, мы вернемся сюда.

Он сделал вид, что поверил.

— Уж ты-то что-нибудь придумаешь, знаю. Хорошо, обещаю, мы поедем в больницу. Но сначала мне нужно тебе кое-что сказать.

Вообще-то и у меня было что ему сказать.

— Почему вы ничего не рассказали мне? — спросил я, не скрывая упрека. — Почему не попросили помочь?

Он смотрел на меня пустым взглядом, как будто не знал, что ответить.

— Это Демир так решил? — не отступал я.

— Демир? — спросил он удивленно. — Нет, ты зря про него так думаешь. Это было наше общее решение. У тебя есть жизнь. У тебя есть женщина, ради которой ты живешь. Мы не хотели втягивать тебя во все это.

Я не сдержал усмешки:

— Ну и как, получилось?

Он опустил голову:

— Прости. Мы бы не стали тебя впутывать, ни за что, будь это возможным. Не стоило тебя тревожить.

— А надо было, — возразил я с жаром. — Надо было рассказать мне все с самого начала. Спросить моего совета. Кто знает, может, я смог бы отговорить вас с Демиром от его безумной затеи.

— Что? — воскликнул он громко, отчасти, наверное, из-за нового приступа боли. Прокашлявшись, он спросил: — Ты что же, правда думаешь, все это затеял Демир?

Я смотрел на Йекту, пытаясь понять, не было ли это попыткой выгородить друга? Нет, он говорил совершенно искренне.

— Ты ошибаешься, Невзат. Идея была моей. Это я первым засомневался, была ли смерть Хандан и Умута результатом просто несчастного случая. Все благодаря Ассоциации защиты Стамбула, конечно. Я узнал об иске, который они подали. Сначала я не хотел в это верить. Но чем больше я копался в этом деле, тем сильнее становились мои подозрения. И все же я не был уверен до конца. Тогда я пошел к Демиру и рассказал ему все, что знал.

— Рассказал Демиру, — пробормотал я. — Но не мне. А ведь это я служу закону.

В его светлых глазах мелькнула нерешительность.

— Я не знаю, почему я не рассказал тебе, Невзат. Может быть, потому, что ты сам потерял жену и ребенка. Может, не хотел взваливать на твои плечи еще и свой груз. Или, может, думал, что Демир поймет меня лучше.

Заметив, как я помрачнел, он поспешил объяснить: