Стамбульский ребус

— Соскучился, наверное?! Давно не виделись! — подойдя ближе, сказал я в шутку.

Внезапно чувство удивления сменилось теплой улыбкой, и он ответил:

— Даже если бы мы каждый день виделись — все равно бы скучал по тебе. — Таких сантиментов я совсем не ожидал. — А ты вот по нам совсем не скучаешь. Если бы не эти неожиданные встречи…

— Да ну, мы же только вчера виделись.

— Видеться-то виделись, но спасибо Евгении… Не смотри на меня так, Невзат, ты же знаешь: я говорю правду. Что думаешь, Йекта? Этот строптивец совсем от рук отбился.

— Да разве я бы его тогда под руки притащил сюда?

— Да ладно вам, ребят, — сказал я в свою защиту. — Вы и сами со мной встреч не ищете.

— Как не ищем?! Столько раз звали тебя на рыбалку, но ты всякий раз отнекивался!

Верно, они приглашали меня. И не всегда экспромтом, накануне, — бывало, и заблаговременно, за несколько недель звали… Каждый раз я был полон намерений поехать с ними, но всегда что-то мешало. Они мне никогда ничего не выговаривали. Или я просто-напросто не замечал этого. Сейчас они впервые открыто выразили свое недовольство, и — что самое странное — мне это понравилось. Возможно, я ошибался на их счет и мне просто показалось, что они от меня отдалились. Евгения сказала, что именно я держал с ними дистанцию, а не они со мной. Так и есть. Не помню, чтобы я рвался провести с ними время. А потом еще винил их в том, что они про меня позабыли. Как ни крути, я вел себя неправильно и просто с головой ушел в работу, чтобы выкарабкаться из своей беды.

— Ребят, не говорите так, — пробормотал я. — Вы же знаете, что у меня за работа. Ночь, день — неважно… В полиции работать не очень-то просто…

Я отлично держал оборону.

— Да чего там, не оправдывайся, — усмехнулся Демир.

— Если честно, ребята, и мне хочется проводить побольше времени с вами, — сказал я, усаживаясь. — Но в нашем деле все так непредсказуемо… Мы уже три дня гоняемся за убийцами. Вы и так все знаете. Даже вчера вечером я так хотел приехать пораньше, но задержался на работе.

— Ты говоришь о трупе, который нашли в Чемберлиташе? По телевизору постоянно об этом говорят.

— Да, но это не единственное убийство… Мерзкое дельце, но есть кое-что интересное. Познакомился недавно с директором музея Топкапы. И сейчас столько всего узнаю из истории Стамбула… Но хватит об этом… В общем, очень напряженный период…

Я подумал, что после этих слов они не будут меня донимать, однако точка не была поставлена.

— Послушай, тебе же так нравится эта работа, ты любишь ее, — сказал Йекта. — Твердишь, что все тяжело и непросто, но при этом на пенсию не торопишься. Был бы я на твоем месте — уже сто раз уволился бы.

Я хотел возразить, но Йекту не переубедишь. Он был прав — я действительно любил свою работу и не мог бросить ее. Может быть, потому, что в мире было так много страданий, а в нашей стране не всегда торжествуют закон и справедливость. А может быть, я просто считал, что буду чувствовать себя лучше, если раскрою дело об убийстве и посажу убийц. Или потому, что не видел для себя ничего иного — в смысле, другой профессии. Факт оставался фактом: мне нравилось раскрывать убийства и преследовать преступников.

После слов Йекты Демир наконец набрался смелости и сказал:

— Вчера вечером рядом с Евгенией ты выглядел очень счастливым…

— Счастливым? Да хорош, парни. Вчера вечером я был совершенно измотан… Сплю всего пару часов. Еле держусь.

— То-то у тебя рот до ушей весь вечер был. Давай уже рассказывай, что у тебя там с Евгенией?

Ну все, раз разговор зашел обо мне — пиши пропало: это надолго.

— Я и так уже все рассказал. В субботу мы пойдем к ней в «Татавлу», так что познакомитесь поближе…

— И правда, — заметил Йекта. — Она ведь нас пригласила!.. — Он, видимо, хотел спросить, не из вежливости ли она сделала это, но не решился.

— Если не придете, Евгения очень сильно обидится… Она без двойного дна. Что думает и чувствует, то и говорит. Вы оба ей понравились. Иначе она бы вас не пригласила.

— Да придем мы, придем… — сказал Демир.

— Знаешь, ты настоящий счастливчик… Евгения, похоже, прекрасная женщина, — подхватил Йекта.

— Так и есть, — кивнул я.

Память о женщинах, которых мы потеряли, все еще витала над нами тенью, и мне не хотелось нахваливать Евгению. Оба друга смотрели на меня с радостью в глазах, но при этом совершенно не завидовали. Возможно, их горе каким-то образом было более значимым, более полным и сочным, чем счастье, которое испытывал я…

— Почему ты не женишься на ней? — спросил Демир. — Она чудесная, да еще и красивая.

Йекта тут же добавил:

— И видно, что любит тебя…

Подтрунивают? Нет, оба говорили совершенно искренне. На их лицах опять появилось грустное выражение. Вполне вероятно, что они в эту минуту даже не подумали про Хандан, но я вспомнил о ней. На мгновение мне стало не по себе от того, что у меня есть Евгения. А потом я и вовсе почувствовал себя плохо. Да, я все больше отдалялся от ребят. Возможно, Евгения была права: я потерял своих друзей, когда они влюбились в Хандан.

— Ты влюбился, верно? — продолжал настойчиво выспрашивать Демир.