Стань моей истинной

— Да уж не глухой, — усмехнулся в ответ. — Давай обойдёмся без этих дешёвых сцен. Я не собираюсь бесконечно выяснять с тобой отношения. По-моему, итак всё кристально ясно.

— Ты пожалеешь, Анадар! Приползёшь на коленях, будешь вымаливать у меня прощение! — слова девушки сочились ядом, а лицо покрылось неровными красными пятнами.

Я отступил на шаг и приподнял левую бровь:

— Я уже просил прощения, но могу сделать это ещё раз. Прости, Камилла, но я тебя не люблю. Мне очень жаль, если ты надумала себе что-то большее, но жениться на тебе я не собирался и ничего не обещал. Мы можем остаться друзьями — это максимум, который я готов тебе предложить.

— Подавись своей дружбой, — процедила девушка. — Ненавижу!

Она толкнула меня в грудь, развернулась и быстро пошла в сторону ворот.

«Боги, куда я смотрел, когда связывался с этой истеричкой?» — думал, глядя ей вслед.

Марика

Вот уже два дня я не могла понять, как умудрилась стать главным персонажем хоррора.

По приезде на хутор госпожа Харм спрятала мою сумку с вещами, оставив только нижнее бельё и пару футболок. И ещё раз напомнила о последствиях, которые меня ждут, если я попытаюсь сбежать.

Я только молча кивнула, не собираясь ей говорить, что именно это я и собираюсь сделать, как только представится случай. В своей жизни я уже не раз представала в роли жертвы, поэтому в этот раз решила — с меня хватит! Я больше не жертва! Я не собираюсь плакать, заламывая руки, и просить судьбу о милости.

«Свою судьбу мы строим сами, всё в этой жизни зависит от нас», — повторяла я про себя.

Поэтому, едва мы приехали на хутор, я начала продумывать побег. Но для начала нужно было подружиться с Димасиком.

Псих оказался достаточно безобидным. Если не считать того, что он всё так же иногда торкал в меня пальцем, в остальном мы с ним поладили.

Он таскал меня за собой повсюду, и вскоре я поняла, что нужна ему уж точно не как женщина, а скорее, как друг или игрушка. Мы вместе кормили свиней, выпускали пастись коз, носили воду из колодца. Димасик чистил двор, а я следом посыпала пол сеном.

«Мы с Матарой ходим парой,

Санитары мы с Матарой»,

— постоянно вертелся в голове детский стишок.

Сначала госпожа Харм следила за мной, подозрительно сощурив глаза. Но постоянно ходить по пятам у неё всё равно не было времени, поэтому к вечеру воскресенья она оставила меня в покое, и я расслабилась.

За поздним ужином, состоящим из варëной картошки и крупно нарезанных кусков сала, она довольно спросила:

— Ну что, девочка, вижу, тебе у нас понравилось? Свежий воздух, сытная еда, с Димасиком моим, опять-таки, поладили.

Я настороженно взглянула на женщину и молча кивнула, очищая от кожуры картофелину.

— Ну вот и ладненько, — кивнула та. — Значит, завтра на вечерней зорьке велича́ть вас буду.

Я поперхнулась куском картошки.

— Что такое «величать»? — спросила, откашлявшись.

Женщина сделала глоток козьего молока, неторопливо поставила на стол кружку и пояснила:

— Благословлю на семейную жизнь, попрошу богов соединить ваши судьбы. Чтобы всё чин по чину, чтобы детки ваши по законам божеским родились.

Это сообщение ударило меня как обухом по голове.

Когда мы только приехали на хутор, я жутко боялась, что госпожа Харм тут же запрëт меня где-нибудь наедине со своим сыночком. Но днём Димасик вёл себя тихо, а две ночи, что провела здесь, я спала на лавке у печки, а Димасик ночевал в сарае на сене. Разговоров о «внучатах» больше не заходило, вот я и решила, что у меня есть время, чтобы подготовиться к побегу.

Я планировала дождаться, когда женщина надолго уйдёт в дальний загон или, может, в лес за грибами или ягодами. Тогда у меня будет время, чтобы дойти до железной дороги. Харм упоминала, что до неё полдня пути на лошади. Если уйти прямо с утра, то ближе к вечеру в любом случае окажешься у железной дороги. А где рельсы, там и люди.

Я думала остановить какой-нибудь поезд и доехать до ближайшей большой станции. А там уже можно обратиться к полисменам, чтобы вернули мои вещи и разобрались с госпожой Харм.

Я была уверена, что Сильва подняла тревогу ещё в пятницу вечером, когда я не появилась в Даринке. Но с учётом того, что никто не видел, как меня выкрали из поезда, никто бы и не подумал проверить этот хутор.

Я до сих пор не знала, где мой телефон, а госпожа Харм ничего о нём не говорила. Боясь, что Анадар сможет меня отследить, я отключила гаджет ещё на вокзале в Варне, собираясь по приезде попросить маму Сильвы купить для меня местную сим-карту на своё имя.

А теперь… Я молилась всем богам, чтобы Анадар меня искал и нашёл. Непонятно где, непонятно как, но только бы нашёл!

— Так Димасику вроде бы женщины не интересны, — произнесла дрожащим голосом, косясь на мирно уплетающего картошку психа.

— Я ему таблетки даю специальные, доктор прописал, — спокойно ответила госпожа Харм. — А до того он даже ко мне пытался…

Женщина не договорила, отведя глаза, а у меня так задрожали руки, что пришлось сунуть их под стол и зажать между коленями.