Стань моей истинной

— …Ты, короче, зубы мне не заговаривай. Величаю вас, таблеточки перестану давать, а там и до внучат уже недалеко, — Харм взглянула на меня и, видимо, поняв, как я оцениваю перспективу, зло поджала губы. — Не морщись мне тут и не бледней! Димасик у меня сильный, здоровый, работящий. А то, что с мозгами подкачал, так это ничего, они в хозяйстве не нужны.

«С мозгами, похоже, подкачал не Димасик, а ты! — взорвалась я мысленно. — Диагноз у сына, а ненормальная — мамаша!»

То, что бежать придётся сегодня, было понятно, как белый день.

Оставшееся время мы ели молча. Не зная, когда снова увижу пищу, я наелась про запас и стала собирать со стола посуду.

Электричества на хуторе не было, поэтому женщина с сыном ложились спать, едва только солнце скрывалось за горизонтом.

Этой ночью самое тяжёлое для меня было не уснуть. Летом ночи короткие, поэтому, как только начало светать, я тихонько соскользнула со своего лежбища и на цыпочках вышла на улицу. Госпожа Харм храпела во сне, поэтому рулады, который выводил её нос, вызывали во мне уверенность, что моё исчезновение пройдёт незамеченным.

Выскользнув на улицу и постоянно оглядываясь на сарай, где спал Димасик, я проскочила в калитку и бросилась бежать по дороге. У меня в запасе было около трёх часов, пока женщина не проснётся на утреннюю дойку.

Я бежала, пока не выдохлась, потом какое-то время шла, потом опять бежала. Жутко хотелось пить. Но налить воды на хуторе было не во что. Ну не тащить же с собой крынку или ведро? А бутылок я на хуторе не видела.

Солнце уже поднялось высоко и начало припекать. По моим подсчётам, я шла уже около шести часов. И с каждым шагом мои нервы натягивались всё больше и больше, потому что моё исчезновение уже часа три как должны были обнаружить.

«Может, они и не будут меня искать», — утешала себя, но понимала, что это глупая надежда.

Насколько бы сумасшедшей не была эта семейка, но госпожа Харм должна была осознавать, что я обращусь в полицию, и за похищение человека её по головке не погладят. Димасика отправят психушку, а его мать посадят. А может, их обоих отправят в психушку. Кто знает, насколько эта женщина адекватна, раз смогла додуматься украсть меня и попытаться принудить к сожительству с сумасшедшим сыном?

Задумавшись об этом, я перестала оборачиваться. Поэтому, услышав знакомое завывание, подпрыгнула на месте. Сердце ёкнуло и бухнулось куда-то в желудок. Медленно, как во сне, я оглянулась назад.

Госпожа Харм сидела на телеге и подгоняла лошадь, а у неё за спиной радостно завывал Димасик, показывая на меня пальцем.

«Пусть уж лучше меня звери сожрут», — решила я, свернула с дороги и через поле бросилась к ближайшему лесу.

Слава богам, до первых деревьев было буквально метров сто, и уже совсем скоро я вбежала в лес. Перелезая через упавшие деревья и отмахиваясь от хлещущих по лицу веток, я забиралась в чащу всё глубже и глубже.

Первое время я слышала, как меня зовёт Харм:

— Возвращайся назад, глупая девчонка!

— У-у-у! — вторил ей Димасик.

— Там полно диких зверей! — не унималась женщина, но я молча продиралась через кусты всё дальше.

— Вернёшься, и я не накажу тебя, — слышалось уже где-то вдалеке. — Ты утонешь в болоте! Глупая, глупая девчонка!

Минут через десять я перестала слышать её голос, но страх по-прежнему гнал меня вперёд. Ещё примерно через час силы окончательно покинули меня, и, не совладав с очередной корягой, я споткнулась и полетела плашмя.

Я лежала, уткнувшись носом в сырой мох, и вдыхала запах земли и прелых листьев. Нужно было вставать и идти дальше, но у меня не было на это никаких сил.

— Ещё пять минуточек, — уговаривала я непонятно кого, — и я встану и пойду.

Но время шло, а я всё так же неподвижно лежала.

Где-то в лесу хрустнула ветка. В тот же момент меня будто подкинуло. Я подскочила и рванула прочь от этого страшного хруста, но через несколько шагов со стоном упала на колени.

Нещадно горела нога. Подтянув её к себе, я поняла, что распорола кожу на икре о какую-то острую ветку. Рана была неглубокой, но жутко саднила и кровоточила. Кровь уже даже пропитала джинсы. Я оторвала от футболки полоску ткани, перетянула ногу, чтобы остановить кровь и похромала вперёд.

Я надеялась, что иду в правильном направлении. Когда свернула с дороги в лес, то старалась сильно не петлять, двигаясь по прямой и справедливо надеясь, что хоть и не выйду к месту остановки поезда, но уж к рельсам выйду точно. А где рельсы, там и люди.

Лес не был сплошным. Иногда я выходила в поле, пересекала его и заходила в следующее лесонасаждение. Никаких диких зверей я не встретила. Только пару раз под ногами зачавкала мягкая болотная земля, но я обошла её стороной, стараясь не сбиться с маршрута.

Один раз мне повезло — попалась мелкая лесная речка. Вода в ней было достаточно чистой, и я, стараясь не думать, какие бактерии могут в ней обитать, наконец-то напилась.

Я и не заметила, когда солнце начало клониться к закату. Просто неожиданно в лесу стало темнее.

— Я иду уже целый день? — спросила сама себя, пытаясь рассмотреть небо сквозь кроны деревьев.