Stand My Ground (СИ)

От нетерпения, вселившегося в душу, Кагами даже не стал стучаться, а вошел просто так, не беспокоясь о том, что мать не любила, когда он так делал. Включив свет, мальчик подошел к ее кровати и взобрался на нее. Мама, скорее всего, спала, и он на секунду даже подумал не будить ее, но желание поделиться с ней впечатлениями победило, и Тодороки стал мягко трясти ее по плечу.

— Мам, просыпайся, я пришел, — говорил он, но она не реагировала. – Мама, ну, давай же, проснись… — и тут он особенно сильно тряхнул ее по плечу, так, что она повернулась сбоку на спину. — Мама… — выдохнул Кагами, завороженно наблюдая за ее странно спокойным лицом. — Мам… — приблизившись к ее лицу, он стал внимательно разглядывать ее нос и губы. — Не притворяйся спящей… — нервно улыбнувшись, он случайно положил руку на ее шею и вздрогнул от того, насколько холодной она была. — Я знаю, что люди дышат во сне. Перестань, мама… — прошептав это, он прижался к ее груди.

Когда он обычно делал так, мать всегда обнимала его в ответ, но сейчас этого все не происходило. В комнате висела странная тишина, и мальчик все не мог понять, чего ему не доставало.

— «Пока у человека бьется сердце, он жив», — пронеслись в голове слова отца, сказанные им на одной из тренировок. – «А если оно остановится, значит он умер».

Вздрогнув всем телом, Тодороки приложил ухо к груди мамы и стал прислушиваться, но так и не смог услышать стук ее сердца. Дрожащими пальцами он пытался раскрыть ее глаза, рот, заставить сделать вдох, но все его попытки оказались тщетными.

— Н-нет, мама… это не может быть правдой…. — шептал мальчик, не чувствуя слез, катившихся по его лицу и падавших на бездыханное тело матери. — Ты не могла… не могла… П-почему ты такая холодная? Я должен согреть тебя… д-да… огонь поможет… ты просто замерзла, вот и все…

Дальше Кагами очень смутно помнил то, что произошло. В один миг стало тепло и перед глазами начали играть синие блики, что начали охватывать всю комнату. Он все пытался разбудить мать, не обращая внимание на пламя, начавшее пожирать все вокруг с огромной скоростью. Просто внезапно его тело пронзила острая боль, и он крикнул во весь голос, внезапно все осознав.

И в тот момент, когда мальчик думал, что его сознание отключится от невыносимой боли, наступила холодная темнота, в которой он увидел улыбающееся лицо мамы.

— Живи… — прошептала женщина и исчезла, оставив его однинокого в этой черной бездне.

========== Глава III ==========

***

Лей хмыкнул, когда малец-Тодороки убежал в дом, едва ли попрощавшись с ним, и понятливо переглянулся с парнем, стоящим в дверях.

— Простите моего ученика, Шикай-сан, — учтиво поклонился молодой человек. — Он иногда бывает невнимательным.

— Чего уж там, он ведь еще совсем мальчишка, — махнул рукой китаец. — А вот моя ученица часто бывает излишне внимательной, эм-м… — он запнулся, поняв, что не знает имени собеседника.

— Мицу Хироши. Наставник Кагами-куна, — представился тот, вновь поклонившись.

— Приятно познакомиться, Хироши-сан, — поклонившись в ответ, спросил Лей: — А откуда ты знал мое имя?

Когда Мицу уже открыл рот для того, чтобы ответить, из глубины дома почувствовался запах гари, а потом раздался отчаянный детский крик.

— Кагами-кун… — пролепетал парень, застыв, но Лей, не обращая на него внимания, протолкнул его в дом и побежал в ту сторону, откуда шел дым.

— Откройте воду! — кинул он испуганной служанке и, когда та сделала это, взмахом руки повел за собой водный поток.

С силой толкнув дверь, из-за которой шел черный дым, Лей за долю секунды оглядел помещение и, заметив на кровати темную макушку, направил водный поток туда, туша неистово бушующее пламя. Только закончив с кроватью, он бегло потушил всю комнату и зашел в нее. Решительно подойдя к почерневшему ложу, бывший герой замер, почувствовав то, как сердце в груди сжалось от той картины, что открылась перед ним.

Женщина, покоившаяся здесь, странно выделялась среди гари и копоти белизной своей кожи. Огонь не тронул ее, но одного взгляда на нее хватало, чтобы понять, что она мертва. Переведя взгляд с ее лица, он остановился на маленьком тельце, отчаянно ухватившемся за шею женщины, и вздрогнул, заметив почерневшие ручки мальчика. Стараясь не дышать, Шикай подвел руку к плечу неподвижно лежавшего ребенка и перевернул его на спину, ощутив то, как скрутило в животе от ужаса, при взгляде на обожженное детское лицо.

Когда он наклонился к мальчику, собираясь проверить его пульс, со стороны дверей послышался судорожный вздох, а затем женский вскрик.

— К-кагами-кун… он-н жив?… — дрожащим голосом спросил Мицу, не решаясь войти в комнату.

— Д-да… да, он жив! — взволнованно выдохнул Шикай.

Обернувшись к застывшим у входа слугам, он стал раздавать им приказы, которые те тут же кинулись выполнять, наконец выйдя из оцепенения.