Станислав Говорухин

И вот я поехал… Я понимал, что по телефону я с ним ни о чем не договорюсь. Я поехал в Одессу поговорить со Станиславом Сергеевичем, чтобы он у меня снялся в кино в роли Крымова. Я ему заранее послал сценарий, и, когда я приехал в Одессу, его не было на месте. Он должен был из какой-то командировки вернуться. И я общался с его женой Галей, которая сказала: «Откуда ты так знаешь Славу?» Я говорю: «А что я такого знаю?» — «Но у тебя в сценарии все так написано, это чистый Слава, даже то, что он ходит в майке с шестым номером!..» Я не помню уже, с каким он номером ходил — не то с шестым, не то с девятым. Оказывается, Слава ходил в этой же майке без всякого сценария. Просто у него был номер наоборот, шестерка перевернутая. Тогда я говорю: «Ну так что, в этом смысле Станислав Сергеевич окажет мне дружеское и профессиональное внимание, снимется у меня в кино?» Она говорит: «Это — вопрос, потому что это Слава, это Слава. Где ты остановился?» Я сказал, где я остановился. Через несколько часов звонок. Приходит Станислав Сергеевич. Но я такой роскоши не видел в жизни! Советские времена еще, понимаете. Еще только-только началось ускорение, перестройка… Входит Слава… На финале, на закате советских времен в каком-то ослепительно белом адидасовском костюме, загоревший! Я не помню, была тогда трубка, но это неважно. Он был просто вообще поразительно прекрасный.

Белый взрыв

* * *

А мы с ним приятели просто… Такие очень близкие приятели… Еще с 1962-го года, когда я поступил во ВГИК.

Белый взрыв

Я говорю: «Слава, я тебе прислал сценарий… Галя в курсе дела… Слава, право знакомства дает мне надежду, что ты, естественно, будешь у меня сниматься». Он говорит: «Да не буду я у тебя сниматься. Я только что снялся у огромного режиссера, не тебе чета. — А он меня всегда держал в таком черном теле, чтобы я не особо распускался. Не тебе чета… — Я снимался у Киры Муратовой. Это большое чудо, что я со своим внутренним, так сказать, здоровьем прямо там не повесился. Потому что она знает что-то такое, чего не может мне сообщить, а я пытаюсь угадать». Я чуть не сошел с ума. Он говорит: «Зачем мне это надо? У меня нормальная, хорошая профессия, я буду профессионально жить дальше. Даже не заводись. Поехали сейчас ко мне домой, Галя там готовит ужин, ужин будет хороший, вкусный, но ты даже не заводи этого разговора. Я не знаю никакого Крымова. Ничего я не знаю, и ничего я не хочу. Оставь меня в покое, просто оставь меня в покое. Хочешь поговорить о чем-нибудь — поговори с Кирой Муратовой. Она тебе скажет, что никакой я не артист, и трогать меня не надо». Тем не менее я включил свою зануднейшую сторону и стал ему просто «выгрызать внутренности»: «Слава, ты и есть Крымов. Спроси у Гали, спроси у окружающих. Давай мы дадим почитать любой кусок сценария любому человеку, и он тебе, этот любой человек, скажет, что да, это ты, Слава, — Крымов. Ты, Слава, ты — Крымов». Я его сводил с ума.

Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо

И я его свел с ума. Он мне так и не сказал: «Да, я буду у тебя сниматься…» И в какой-то момент он сказал примерно что-то такое: «Давай попробуем. Но я сейчас вообще не могу ни о чем с тобой разговаривать. Я сейчас снимаю „Десять негритят“ в Одессе». Я говорю: «Чудесно. Ты снимаешь „Десять негритят“ в Одессе, а мы готовим в Ялте съемки „Ассы“. Как ты закончишь „Десять негритят“, ты садишься на пароход — между прочим, с Таней Друбич, которая тоже там у тебя снимается, — и вы вместе с ней приплываете сниматься в „Ассе“». А еще вместе с Таней тогда ездила по всем съемкам совсем маленькая Аня… Сколько ей тогда могло быть? Годик… Она очень поздно начала говорить, а тогда еще ничего не говорила. Ну я и говорю: «Вы все вместе приедете туда». И то ли какая-то «семейная оболочка» моего предложения, то ли еще что-то такое, но в общем я как-то его растопил. И они приехали. А мы приехали заранее в Ялту, чтобы подготовиться к их приезду и сразу начать снимать.

Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо

* * *