Станислав Говорухин

И Гонянюхин тогда же на «Ассе», которая была очень сложным человеческим не испытанием, конечно, но очень сложным человеческим разворотом в жизни Говорухина, — на «Ассе» жестко гнул свою линию неприятия чего-то, чего он ну не хотел — не хотел или не мог сформулировать. А там же была в первый раз эта безумная компания, этого же никогда никто не знал до «Ассы»… Они все вместе собрались: Тимур Новиков, Витя Цой, Гребенщиков, покойный Рошаль — весь мыслимый и немыслимый андеграунд той поры. И с нами был Говорухин с его, я бы сказал, таким академическим подходом к жизни, к искусству… И они не спорили, они не ругались, они не выражали друг другу ничего. Они иногда просто говорили какие-то фразы… Однажды Говорухин решил показать еще не смонтированный материал «Десяти негритят» всем, кто снимался в нашей картине. Смотрели часа два. Когда все закончилось, все такой тихой толпой пошли к выходу. И я очень хорошо помню сейчас: Говорухин шел где-то сзади, а я шел за Африкой. И я говорю в спину: «Африка, ну как тебе материал?» Тот помолчал и говорит: «Взрослый человек». Вот что это такое? Неизвестно, что это такое. Взрослый человек. Но мне это так понравилось. Потом я уже Станиславу Сергеевичу отдал эту фразу, когда он говорит Африке, помните? «Взрослый человек, очки без стекол и в ушах…» Взрослый человек.

* * *

Когда были многочисленнейшие презентационные пресс-конференции, Станислав Сергеевич садился в стороне от нашей компании. Он никак не хотел и никак не лез в перестройщики. И я ему все время говорю: «Слава, что ты совсем на отшибе сидишь? Садись с нами». Он говорит: «Да зачем я буду сидеть с вами, зачем я буду украшать вашу компанию? У вас своя компания, у меня своя компания». Мы ничего ему плохого не сделали. Больше того, мы его все очень любили. Очень любили. И тем не менее он твердо стоял на своем: у вас своя компания, у меня своя компания. И дальше он, конечно, много раз доказывал нам, что у нас своя компания, а у него своя компания. И опять-таки в этом споре «круглое-квадратное» нет выигравших, нет проигравших. Просто этот спор всегда продолжается.

Десять негритят

Десять негритят

А как актер Слава потрясающе профессионален. И, может, все за счет того, что у него очень четко работает этот режиссерский контроль себя как актера со стороны. Он меня поразил на озвучании, когда они с Таней озвучивали труднейшую сцену после того, как он, значит, убил Бананана и сообщает Тане, как все это произошло. Озвучивали сцену. Я говорю: «Там хорошо, Слава, там все… я оставлю почти все из черновой записи… чуточку поправь…» Он посмотрел, говорит: «Что ты называешь хорошим? Что ж тут хорошего? Это ничего не сыграно, промямлино, не выговорено, это все никуда не годится». И в течение четырех часов, пяти часов, шести часов Слава репетировал собственное озвучание и довел его просто до абсолютно совершенного качества. Меня поразило… Это какое безжалостное отношение к себе, актеру, того самого второго Говорухина, про которого я уже говорил, который, кроме всего прочего, еще и режиссер.

Брызги шампанского

Брызги шампанского

Брызги шампанского

Он очень хороший, — хороший и совершенно неожиданный для стороннего взгляда товарищ. Но мне уже приходилось говорить о том, какой потрясающий вообще товарищеский жест Говорухина — это уговорить Высоцкого сняться у него в фильме «Место встречи изменить нельзя». То ли чувствовал он уже, Владимир Семенович, что дни короткие его, то ли что-то… Он все время хотел отказаться… Все время хотел отказаться от этой роли. И Слава нашел какие-то слова, взгляды, вздохи. Я не знаю, чего он там нашел, но Высоцкий снялся в этой картине, которая… на сегодняшний день ясно, что она бессмертна, потому что вся картина изумительна. Изумительно, как она сделана. Ну вот, казалось бы, да — как бы легкомысленнейший человек с трубкой. А какой мощи вот эта режиссерская основательность. Посмотрите, как актеры играют там все роли — все, любые, даже самые эпизодические. Посмотрите, как мощно она задумана и выполнена! Что называется, растаскана на цитаты: «Вор должен сидеть в тюрьме». Она не просто растаскана, она положена на всю нашу жизнь. Вот есть разные памятники Высоцкому, разные… Как бы Иисус Христос там на бульваре… Потом этот самый раб, выковыривающийся из цепей, так сказать… Это все образы. А то, что сделал Слава у себя в картине, — это Владимир Семенович Высоцкий как человек и как феноменальное личностное явление. И что еще прекрасное в этой картине — что там Высоцкий почти все время не прав, но он прав в чем-то главнейшем. Это вот к существу наших споров со Станиславом Сергеевичем обо всем. Ну не прав, но прав.

Место встречи изменить нельзя

Место встречи изменить нельзя