Станислав Лем – свидетель катастрофы

В феврале 1987 года Лем написал новый текст для парижской «Культуры» – «Должны ли мы желать успеха Горбачеву?». Тряхнув стариной, он придал статье вид разговора между Оптимистом и Пессимистом – точь-в-точь как в «Диалогах» (так что знавшие его творчество легко могли угадать автора). И так же как в его первой монографии, беседа велась в формате «ученик – учитель»: Оптимист задавал вопросы, а Пессимист подробно отвечал. Устами последнего Лем выразил убеждение, что демократичность Горбачева – игра напоказ для новой разрядки, ибо холодная война губит советскую экономику. «Советы сейчас – первая или вторая (никто не знает точно) военная держава мира, и больше НИЧТО. Парадоксально, что вне военного измерения у них нет ни экономического, ни культурного, ни организационного, ни идеологического потенциала. Их мнимая привлекательность частично проистекает из обычного обмана, когда, например, жестокая экспансия, как в Афганистане, объясняется „освободительной миссией“, в которую никто не верит <…> В Советах не многое изменилось со времен Лазика Ройтшванеца (персонаж романа И. Г. Эренбурга „Бурная жизнь Лазика Ройтшванеца“. – В. В.). Я имею в виду разведение тысяч кроликов в отчетах без реальных кроликов. Вроде бы в СССР до сих пор работает отдел в Министерстве транспорта, который занят поиском поездов, которые куда-то запропастились. Уровень советской медицины, а также ее технической базы и лекарств ужасен. Впрочем, немалая часть промышленной базы устарела в сравнении с Японией или с Западом. Производительность труда очень низкая». Лем отдавал должное Горбачеву, который вынужден идти на ощупь, реформируя систему, которой до него так глубоко никто не реформировал: «<…> Он пытается усовершенствовать систему, делая вид, что совсем ее не меняет». Югославский опыт, который советское руководство взяло на вооружение, по мнению Лема, до добра не доведет, так как, во-первых, не довел уже саму Югославию, где налицо экономические проблемы и межнациональная напряженность, а во-вторых, у СССР куда больший масштаб, а значит, ему следует ориентироваться скорее на Китай – например, упразднить колхозы и совхозы, а еще отпустить цены, ибо без этого конкуренция между предприятиями превращается в фикцию. Лем пророчил Горбачеву проблемы не только с советским партаппаратом, но и с руководствами стран-сателлитов, не все из которых были в восторге от перестройки. «Едва ли те, кто после 1968 года сажал в тюрьму за слово „реформа“, вдруг проявят к ней симпатию (в Праге пишут не о „реформах“, а о „реконструкции“ экономики: табу на некоторые слова обнаруживает связь марксизма с магией)». Заканчивалась статья традиционной критикой левых на Западе: «Капиталистическая демократия – это сосуществование групп с противоречивыми интересами, и если некоторые из них отказываются идти на компромисс, то подрывают демократию. Так вели себя, например, английские профсоюзы, толкая Англию к пропасти, пока „железная леди“ законодательно не ограничила их полномочий. Другая общественная сила, стремящаяся к экстремистской утопии, – это Зеленые в ФРГ»[1164].