Станислав Лем – свидетель катастрофы

В следующем месяце вышло переиздание «Так говорил… Лем» с добавлением новых бесед с Бересем и с включением фрагмента, удаленного из сборника в 1987 году. В «Тыгоднике повшехном» в связи с выходом книги отметили, что на Лема больше не взирают как на пророка: «Он и раньше не был апологетом цивилизации. Но раньше его внимательно читали и комментировали <…> Когда Бересь в 80-е годы читал доклад о Леме, зал был не только полон, но докладчик еще и вынужден был парировать нападки за совершенно невинные высказывания Лема об отце Кольбе. Когда (тоже в 80-е годы) во Вроцлав приехал Ежи Яжембский, чтобы в рамках Недели христианской культуры рассказать о Боге атеистов (Лема, Шульца и Гомбровича), желающие его послушать не поместились в костеле. Ныне же, и Лем это прекрасно понимает, к нему приклеился ярлык ворчуна»[1368]. Зато краковский критик Вацлав Крупиньский остался в полном восторге: «Я никогда не был любителем SF, не восхищали меня миры фантастики и футурологии, космология, астрофизика и планетология были мне столь же чужды, как живущим на Висле достаток и уважение к закону <…> но то, что говорит Лем, меня увлекло <…> В мире так называемой политкорректности, в мире пресных суждений эти интервью, идущие наперекор национальным заблуждениям и мифам, имеют особую ценность»[1369]. А вот Влодзимеж Юраш отметил, что научная проницательность Лема не соответствует его политическому чутью: «Говоря о политике, [Лем] не может уберечься от банальности и схематизма, происходящих напрямую из польской версии политкорректности, в которой главной угрозой демократии уже двенадцать лет считаются церковь и религия. Протест, хотя по иным причинам, вызывают и другие политические диагнозы Лема, очевидные до банальности. „Они сражаются друг с другом за власть, а не за благополучие общества. Когда богатые дерутся, у бедных чубы трещат“, – говорит Лем. Ну правда, жаль тратить столь острый ум на такие заявления… „Так говорил… Лем“ – книга очень грустная. Прежде всего потому, что писатель, досконально проанализировав и продумав основополагающие проб-ЛЕМы Вселенной и человека, не оставляет роду людскому никаких шансов»[1370].

В подобном ключе высказались и авторы статьи о взгляде Лема на роль научных открытий в развитии цивилизации, вышедшей в журнале Świat nauki («Сьвят науки»/«Мир науки»): «В последнее время он издает исключительно публицистику, которую можно назвать слабой или очень слабой. „Мегабитовая бомба“, „Милые времена“, „Мгновение“ или „ДиЛЕМмы“ (вышедшие в 2003 году) разят близорукостью. Лем снова и снова доказывает в них, как плох интернет и почему он приведет нас к гибели, рисует картины страшного перенаселения (которые уже потеряли актуальность) или переживает за судьбу вымирающих рыб. К сожалению, это творчество все больше напоминает сетования брюзгливого старика на испорченность молодежи. Раздражает горечь Лема по поводу якобы недооценки его заслуг миром. Хотя книги краковского писателя переведены на 40 языков, а тиражи насчитывают миллионы экземпляров, его явно задевает большой успех „Гарри Поттера“. Лем также говорит без обиняков, что ему принадлежит статус великого мудреца, к которому будут приходить паломники и спрашивать: „Учитель, что ты думаешь об этом?“ В своих публицистических текстах он постоянно напоминает, что уже о чем-то говорил и что-то предвидел. Эта несносная манера стала правилом его новейших публикаций»[1371]. Столь неуважительное отношение к мастеру задело одного из сотрудников журнала, который назвал статью «предвзятой, поверхностной и недобросовестной». Но авторы в ответ даже ужесточили свои оценки: «Нам казалось, что приведенные высказывания Лема о современных технологиях не требуют комментария. Ведь его утверждение, например, о том, что старые автомобили были лучше современных, набитых сложной электроникой, просто смешны. Конечно, сегодня уже недостаточно выкрутить и продуть стартер, как это сделал писатель со своей старой машиной. Зато у нас есть сеть специализированных сервисов, работающих 24 часа в сутки, а кроме того, автомобили куда меньше ломаются, они куда безопаснее и удобнее, чем те, что были 30 и 40 лет назад. А чем объяснить лемовскую фобию банковской карты? Трудно всерьез воспринимать аргумент, что данное изобретение облегчит работу ворам. Наконец, какую ценность имеют постоянные нападки Лема на интернет? Особенно ввиду того, что краковский писатель не пользуется ни компьютером, ни интернетом. Тем временем его главный упрек звучит так: там полно хлама и порнографии. Это правда, но не следует ли в таком случае ликвидировать книжные магазины, где на полках стоит множество скверных книг? Нам для того и дан разум, чтобы выбирать хорошее и ценное. То же самое и с интернетом»[1372].