Станислав Ростоцкий. Счастье – это когда тебя понимают

Можно, казалось бы, любую вещь поставить, призвав на помощь профессиональный опыт… Но будто какой-то замок в тебе запирается, и ты не берешься за работу. Мучаешься, ищешь, пока не решишь, что это – самое главное для тебя как человека. Ведь должно же такое найтись, прийти!.. Да, бывает ощущение, что вот-вот «что-то» упадет с неба!.. Как «упал» (нечаянно-негаданно!) сценарий «Доживем до понедельника». Как пересеклась с моей жизнью повесть «А зори здесь тихие». Ведь многие годы я думал, мечтал снять картину о девчонках (произношу это слово с гордостью) на войне.

Странно, чем больше сделал, тем больше опыт… но от этого не становится легче! Труднее. И не из боязни сделать хуже. (Хуже можно сделать всегда!) Страшно заранее, заведомо опускаться на более низкий уровень.

Я никак не решусь один писать оригинальный сценарий – наверное, это не мое дело. Очевидно, я не могу выразить свои мысли – сначала в литературе, потом в кино. Но если есть писатель и книга, я не люблю, чтобы кто-то стоял между ними и мной. Беру литературу и личный опыт. Важно, чтобы совпадало главное, чтобы непременно присутствовало мое желание высказаться по этому поводу. Именно своим опытом и абсолютно личным отношением к теме я смог проявиться в своих картинах, будь то «Зори» или «Белый Бим».

Почему нашему поколению очень трудно? У нас были другие боги… Режиссура для нас не была профессией – это род деятельности, такой она и должна быть с моей точки зрения.

Многие молодые режиссеры совершенно не думают о нравственном результате фильма. Снять, смастерить половчее и занятнее. А нужен ли именно этот фильм людям? Зачем? Что он прибавит к доброму в нашем мире? Многие у нас готовы снимать что угодно. Любое кино! Поэтому их подчас и невозможно узнать, запомнить.

Я убежден, что культура не может существовать без помощи государства. Государство обязано взять на себя заботу об искусстве, ибо общество нельзя называть цивилизованным, если оно не помогает образованию человека, его духовному развитию, воспитанию его души. Сейчас у нас в кинематографе зачастую и государственные, и спонсорские деньги вкладываются в то, что мешает человеку быть человеком, что развращает его, ухудшает его нравственное состояние, способствует разрушению морали. В цивилизованном мире существуют различные фонды, создаваемые на средства состоятельных людей. Такие фонды, к примеру, позволяют людям бесплатно посещать музеи и библиотеки, организовывать культурные акции, способствовать образованию. Государство не обкладывает эти фонды налогом, так как считает, что именно здесь деньги помещены наилучшим способом с наибольшей пользой для человека. А у нас сейчас крупнейшие музеи, библиотеки, я уже не говорю о театрах и киностудиях, вынуждены любыми способами сами зарабатывать деньги, чтобы выжить. Я думаю, что деловой человек по-настоящему может стать нужным обществу, если сам обладает высокой культурой. Думать только о том, чтобы заработать очередной миллион, по-моему, просто скучно.

Любопытнейшую и даже трогательную форму поддержки киноискусства я обнаружил в Исландии. Национальный кинематограф там только зарождался. Я спросил у режиссера – кстати, выпускника ВГИКа, – на что же может существовать кинематограф в этой крохотной стране с населением 180 000? Оказалось, конечно, помогает государство, но немалый доход приносит и зритель, который находит патриотичным посмотреть фильм своей страны. Он ощущает себя при этом гражданином и патриотом и платит деньги за первый, второй, иногда даже третий просмотр одного и того же фильма, таким образом субсидируя развитие кинематографа своей страны. Я совершенно не призываю из патриотических чувств смотреть все отечественные фильмы. Это может сегодня оказать разрушительное воздействие на зрителя. Но если бы все кинотеатры показали фильмы А. Тарковского, а все люди сочли бы своим долгом посмотреть их, тем самым поощряя материально развитие отечественного киноискусства, разве не принесло бы это пользы и зрителям, и делу? Однако мы преуспели по части критики над советским кинематографом, признанным в мире великим и новаторским. К примеру, в последнее время некоторые кинокритики пытаются изобличить С. Эйзенштейна в конформизме и угодничестве, а приезжает Годар и сразу же в своем интервью называет его величайшим режиссером мира.