Становление спецслужб советского государства. 1917–1941 гг.

За кордоном и внутри страны повседневно занимается вопросами подготовки молодых кадров чекистов. Умеет прививать людям вкус к агентурной работе.

Партии ЛЕНИНА — СТАЛИНА, нашей Родине предан…»

Там, в далекой Испании в лице Эйтингона Павел встретил настоящего аса разведки, для которого не существовало тайн в этой особой сфере деятельности. Далеко сам не новичок в таком сложнейшем искусстве, как разведка, он не считал зазорным учиться у него мастерству организации зафронтовой разведывательно-диверсионной деятельности малыми, мобильными оперативно-боевыми группами.

Именно там, в Испании были заложены основы будущего успеха и феноменальных результатов, которых под руководством Судоплатова и Эйтингона добились легендарные Особая группа при наркоме НКВД СССР — 4‐е управление НКВД — НКГБ СССР в годы Великой Отечественной войны, а также возникла крепкая мужская дружба, которой они не изменили в самых сложных ситуациях и остались верны до конца жизни.

Все это было еще впереди, а пока Павел с головой ушел в работу и под надежным крылом Эйтингона не замечал времени. Закончилась третья неделя его пребывания в Испании, когда, наконец, от руководителя советской разведки Залмана Пассова, сменившего на этом посту Слуцкого, поступило распоряжение. Оно предписывало резиденту Котову обеспечить:

«…надежное сопровождение «Андрея» (оперативный псевдоним Судоплатова. — Примеч. авт.) в порт Франции Бордо и посадку на борт советского торгового судна. Название судна и пароль для связи сообщу дополнительно».

Выполнение задания Центра Эйтингон взял лично на себя и сопроводил Павла до самого трапа советского торгового судна. За этим стояло нечто большее, чем исполнение приказа, который мог выполнить и Василевский, хорошо владевший обстановкой во Франции. Прощаясь, Павел испытывал противоречивые чувства — чувство невольной вины, что оставляет товарища в один из самых трудных периодов, когда падение правительства республиканцев становилось все более очевидным, а с другой — он рвался на Родину. Поднявшись на палубу, Павел еще долго провожал взглядом чужой берег пока он не скрылся в морской дали. Под его ногами покачивалась не просто палуба, а кусочек родной, советской земли. Необыкновенная легкость охватила все тело, оно стало невесомым, ему казалось, что он парит в воздухе. Он вдыхал в полную грудь и не мог надышаться воздухом безграничной свободы.

Эйтингон возвратился в Мадрид и с присущей ему энергией принялся за дело. В вопросах диверсионно-повстанческой деятельности он был далеко не новичок. Во время предыдущей работы в составе шанхайской и харбинской резидентур ему не раз приходилось организовывать и лично участвовать в проведении ряда спецопераций.

Опираясь на помощь Л. Василевского, Н. Прокопюка, И. Старинова, Г. Сыроежкина, К. Орловского и других, основное внимание сосредоточил на подготовке разведывательно-диверсионных групп для действий в тылу противника на базе уже созданных двух центров подготовки в окрестностях Мадрида и Валенсии. Через месяц в дополнение к ним было создано еще четыре центра: три в Барселоне, Бильбао и Архене. В общей сложности за годы войны через них прошло около 3000 человек.

Изменившийся характер боевых действий, в них все больший перевес получали войска под командованием Франко, вынуждал Эйтингона и Василевского искать новые тактические формы действий разведывательно-диверсионных групп. Они отказались от так называемых «кавалерийских наскоков» на передовые боевые порядки и перешли к проведению долговременных и более масштабных операций в глубоком тылу противника. Хорошо организованные и вооруженные отряды со своими средствами связи численностью до 50 человек проникали на территорию, занятую фалангистами, на глубину до нескольких сотен километров. После чего в труднодоступных местах оборудовали основную базу и затем с ее позиций мелкими группами по 10–15 человек осуществляли диверсионные рейды.

С течением времени характер деятельности разведывательно-диверсионных групп все более приближался к классической разведке с ее неизменным арсеналом: агентами, резидентами, явочными и конспиративными квартирами, а уровень добываемой информации в ряде случаев имел стратегическое значение. Такая схема построения и тактика действий разведывательно-диверсионных отрядов способствовала существенному росту повстанческого движения. С течением времени они становились их организационным ядром. В последующем, в годы Великой Отечественной войны эта тактика успешно применялась Судоплатовым и руководством 4‐го управления НКВД — НКГБ СССР в борьбе против фашистских войск на оккупированной советской территории и в странах Восточной Европы.