Становление спецслужб советского государства. 1917–1941 гг.

«…Я знаю историю всего этого дела. Вот, например, пишут справки на СУДОПЛАТОВА (зачитывает справку, а также выдержку из справки на БЫСТРОЛЕТОВА). Вот такого рода справки и документы пишутся на человека и, безусловно, такие документы могут вывести человека из колеи. Я себе представляю положение СУДОПЛАТОВА на собрании, но в таких случаях нужно всегда быть принципиальным во всем. Я считаю, что товарищи 27.12. 38 г. неправильно составили справку, представили наркому, которая не соответствует действительности. Пишут справки про одно, а через некоторое время ставится уже вопрос о его исключении. Правда, товарищ допустил грубую ошибку, в то время как это дело было недостаточно проверено. Я считаю, что серьезным политическим обвинением СУДОПЛАТОВА является то, что здесь было сказано выше товарищами, он не имел никакого права этого допускать. Видя, что враг мечется из угла в угол, и ничего никому не говорить. У меня остается мнение, что т. СУДОПЛАТОВ сегодня не осознал до конца своих проступков. То, что вы допустили беспечность в отношении ШПИГЕЛЬГЛАЗА — это верно. Почему вы не пришли в парторганизацию и не рассказали, что слышали от ШПИГЕЛЬГЛАЗА? Это разве не называется политической беспечностью?

В деле с ГОРОЖАНИНЫМ я ничего не вижу компрометирующего т. СУДОПЛАТОВА: он голосовал за его исключение из партии тогда на собрании, а сейчас ему это инкриминируют.

Т. ЛЕОНЕНКО не хочет признать, что они тогда неверно поступили с этими справками и так далее. Вина СУДОПЛАТОВА еще и в том, что, будучи в близких отношениях с СОБОЛЬ, он не смог распознать врага. Я согласен с предложениями т. БУЛАНОВА и ПИНЗУРА: за проявление политической беспечности объявить выговор с занесением в личное дело».

Леоненко ничего другого не оставалось, как следовать новой линии партии, направленной на искоренение «перегибов и ежовщины». Он вынужден был изгибаться вместе с нею.

Позиция Семенова нашла поддержку у остальных членов бюро «большого парткома», и они постановили:

«…За притупление политической бдительности т. СУДОПЛАТОВУ объявить выговор с занесением в личную карточку.

ВЕРНО: пом. секретаря парткома ФИЛАТОВ».

Показательная и поучительная для остальных сотрудников 5‐го отдела ГУГБ НКВД порка Судоплатова состоялась. Потом он не один раз вспоминал ироничное высказывание своего будущего соратника и друга Эйтингона. Тот говорил:

«Чтобы не угодить под репрессии, надо быть не евреем и не генералом госбезопасности».

В словах Эйтингона, на самом деле, была немалая доля истины. Павел был капитаном госбезопасности, по национальности украинцем, и потому не только остался в партии, а и продолжил службу в окружении очередного «партийного набора», направленного на оздоровление органов госбезопасности.