Станция

«На месте!» — прозвучали в сознании слова Э, и Татьяна Викторовна остановилась. Вот здесь шёл ритор Гиши, возвращаясь после ночной смены. Справа, в полу у стены, виднелся наглухо задраенный сейчас люк, тот самый, закрывающий проход к узлу Би-2. Насколько Татьяна знала, юмбаи любили ходить посередине коридоров, оставляя свободным пространство справа и слева, поскольку их своеобразная манера передвижения требовала определённого размаха для щупалец. Даже если представить, что люк действительно оказался случайно открыт, а Гиши шёл, «не глядя под ноги», он не должен был оказаться вплотную к стене — ему просто было бы неудобно. Что ритер делал здесь? Татьяна огляделась. Уже довольно высоко над головой тянулся пандус, центральная часть шасса проходила точно под ним — почему Гиши сошёл с прямой линии? Может быть, ему стало плохо, и он решил прислониться к стене? И шагнул в люк, не заметив его?

Услужливая память подсунула воспоминание — Татьяна Викторовна, сползающая по стене коридора в Лазарете... туман в сознании... резкая тошнота...

— Не может быть! — сказала она сама себе, а перед глазами стояло изображение нервной ткани Гиши, показанное вифером. Нервной ткани, из-за изношенности которой прохождение сигнала в ней было чудовищно замедлено.

Внезапно Бим насторожился, шагнул в сторону пандуса, ощутимо натянув поводок. Татьяна с удивлением взглянула на него. Вытянувшись в струну, пёс смотрел вдаль, его верхняя губа чуть приподнялась, обнажив зубы.

— Что там? — удивлённо спросила Татьяна. — Что, Бимка?

Собака переступила с лапы на лапу, пригнула голову к полу и издала низкое рычание. Татьяна растерянно огляделась. Заметила розовую кляксу тампа зависшую над пандусом. Больше в шассе никого не было.

— Да что такое! — воскликнула она, таща Бима за поводок прочь с того места к узкой лестнице, ведущей на шасс. — Там? Наверху?

Крепко держась за поручень, она поднялась по лестнице. Собаку пришлось оставить внизу. Пандус здесь достигал предела высоты в несколько метров над уровнем пола, а по крутой «технологической» лестнице Бим не забрался бы. Татьяна ступила на ребристое покрытие пола и с опаской глянула вниз. А когда подняла глаза, увидела Ларрила. Он стоял в конце пандуса, протягивая к ней руки.

Затопило жаркой радостью сердце. Она, не задумываясь, бросилась к нему, ведь подсознательно именно его, а вовсе не узел Би-2, искала в запутанных коридорах станции.

— Я слушал земную музыку! — неожиданно сказал Ларрил. — И больше всего мне понравился Моцарт. Вольфганг Амадей.

Татьяна резко затормозила, остановившись в десятке метров от проангела. И осознала, что уже какое-то время Бим, стоя под пандусом, заливается яростным, визгливым лаем.

— Что? — растерянно спросила она.

Голову будто сжало клещами. Зрение лишь на миг ухудшилось, а затем глаза вновь обрели способность видеть и подмечать детали. С лицом Ларрила было что-то не так... оно колыхалось...

Татьяна Викторовна попятилась назад. Проангел медленно двинулся следом. В его поступи сквозила какая-то мрачная решимость.

С тонким писком Шуня пронёсся над ним и исчез за дверями коридора, в который вёл пандус.

— Лу-Танни, ты любишь Моцарта? — произнёс Ларрил.

Его лицо поплыло, превращаясь в страшную, незнакомую маску.

Татьяна развернулась — лестница вниз, в шасс, была совсем близко — и побежала туда, спиной ощущая настигавшее её движение неизвестного существа. В том, что это был не командор, она больше не сомневалась.

— Лу-Танни, — гудело и завывало сзади.

Она невольно оглянулась, зацепилась каблуком за ступеньку и... полетела вниз. Полёт был короток. Не сравнить с тем, который она испытала на Юмбе, упав с пресловутого чёртового пальца в Дымное море. Но, как и тогда, секунды растянулись в минуты. Падая, Татьяна ясно видела, как без следа истаивает ставший совсем неузнаваемым образ, как белой кометой проносится по пандусу огромное тело, швыряет себя через леер ограждения, чтобы приземлиться за долю секунды до Татьяниной встречи с полом, и принять её на себя, смягчив удар.

Мгновение после падения оба потрясённо смотрели друг на друга — женщина с Земли и ту с Майрами. А затем Ту-Роп очень осторожно отлепил Татьяну от себя и, не выпуская из рук, кряхтя поднялся с пола.

— Зачем вы здесь падаете, Лу-Танни? — изумлённо спросил он.

— Что вы тут делаете, Ту-Роп? — не менее изумлённо поинтересовалась она.

Подбежавший Бим, тонко скуля, ткнулся хозяйке в колени. Татьяна, ощутившая, что ноги дрожат и подгибаются, села прямо на пол и, притянув к себе горячее собачье тело, поцеловала пса между ушами. Её затрясло.

Ту нахмурился. Как давеча у Бима, из-под его верхней губы показались острые клыки.

— Что тут происходит, доктор? Вы сейчас такого же цвета, как тогда, в Лазарете, после нападения бегунка!

— Вы ничего не заметили на пандусе? — Татьяна несколько раз зажмурилась до боли. — Нет? Не видели Ларрила? Или НЕ Ларрила?

— Майрами! — воскликнул ту и, подхватив её на руки, быстрым шагом направился в сторону выхода из шасса.

— Поставьте меня! — возмутилась она.

Ту перекинул её целиком на одну руку, активировал туммер.