Станция «Гермес»

      Вместе с мужичком в кепке на заднем сиденье их было четверо, прижатые друг к другу, как огурцы в банке. Четвертым в ряду был рыжий иностранный человек. Его румяное лунообразное лицо приобрело серый оттенок, а щеки скорбно обвисли. Он отчаянно гримасничал и делал Антону страшные знаки, о смысле которых можно было только догадываться.

      Антон попробовал отодвинуться, но немедленно почувствовал, как с другой стороны в его ребро уткнулось нечто острое и холодное.

      Его соседка сидела к нему вполоборота, в одной руке держа острый предмет, а другую забросив за спинку сиденья, так что со стороны могло показаться, что она обнимает дорогого друга. Дурацкая ситуация усугублялась еще и тем, что в руках у Антона остались мокрые носки, которые он продолжал комкать в ладонях, не зная, куда их деть.

      Пассажир на переднем сиденье оглянулся и издевательски засмеялся. Очевидно, он тоже оценил комизм обстановки.

      — Пасть закрой, — не оборачиваясь, хрипло произнесла девушка.

      Когда она выдавала себя за хозяйку дома, то представилась ему Мариной. На самом-то деле ее зовут по-другому. Необычное имя. Но в тот момент у него начисто вылетело из головы, какое именно.

      В автомобиле стояла духота, и лицо девушки покрылось мелкими каплями пота. В первое мгновение ее черты показались ему незнакомым и он засомневался — она ли? Но достаточно ей было зажмуриться на бьющий сквозь стекло солнечный луч, как он узнал этот кошачий прищур. Как в тот самый день, когда они стояли в саду под деревьями, дышали целебным деревенским воздухом, разглядывая гору, над которой парили облака, а он колебался, покупать ему этот чертов дом или нет.

      Вся ее маскировка, все эти мелкие уловки в тот день оказались бессмысленными. Напрасно девчонка прятала глаза и куталась в капюшон. Это была она. Рост средний, телосложение худощавое, глаза карие, нос прямой. И наверняка на том самом месте имелась татуировка ОМУТ — «От меня уйти трудно».

      И кажется, что в этом выражении зашифровано важное послание для него самого.

      И тут он вспомнил ее имя. Богиня. Более дурацкого имени трудно было придумать. Вот, наверное, над девчонкой издевались в школе…

      — Что, страшно? — поинтересовалась Богиня. — А то ты аж побелел…

      Когда машина подпрыгивала, косая челка падала девушке на глаза. Так как руки у нее были заняты, каждый раз она старательно сдувала ее, выпятив нижнюю губу.

      — Да не, нормально, — ответил он. — Я просто не спал давно. А куда вы нас везете?

      Из вопросов, которые похищенные задают своим похитителям, этот был, наверное, в десятке самых популярных. Словно похититель такой дурак, чтобы выкладывать ценную информацию.

      Девушка наклонилась к нему, приблизив лицо, и сказала:

      — Куда надо.

      Теперь он смог в подробностях разглядеть ее плотно сжатые сухие и потрескавшиеся губы, какие-то шелушащиеся пятна вокруг носа, на лбу и вокруг рта гнездилась мелкая воспаленная угревая сыпь. Значит, гормоны бушуют, прыщи лезут, а мази всякие не помогают… Жаль, девушка-то она в общем симпатичная, хоть и воровка. Вместо того, чтобы грабить людей, лучше бы к хорошему дерматологу сходила. Пока снова не посадили, а то в тюрьме небось какой дерматолог…

      Водитель ухарски гнал автомобиль по деревне, с треском влетая колесом в колдобины и распугивая зазевавшихся гусей. Мимо промелькнула керосиновая лавка и на мгновение ностальгический запах керосина коснулся ноздрей Антона. Тетки на автобусной остановке неодобрительно проводили глазами хулиганскую «бэху». За окном остался белый домик библиотеки, где Зинаида Михайловна угощала их вкусной домашней едой. Теперь уже вряд ли накормит. Кажется, он окончательно потерял ее доверие, опустившись на дно деревенского социума, ниже дачников и даже сектантов. Правда, стоило ли ему огорчаться теперь, когда само его будущее приобретало неопределенные черты…

      — Послушайте, — спросил он, глядя на жирный, бугрящийся валиками, затылок водителя. — Вы нас так неожиданно, э-э-э… пригласили, что у меня не было времени подготовиться. Не могли бы мы заскочить ко мне домой, переодеться? Если вы не слишком торопитесь, конечно.

      Тут он практически не кривил душой, потому что ехать неизвестно куда, сидя в мокрых трусах, особенно когда тебя практически обнимает малознакомая девушка, было странно и неудобно.

      Водитель и пассажиры молчали. Его сосед в кепке помалкивал, только сопел. Иностранец тем более не подавал звука, скорчившись и забившись в угол. Очевидно, бедняга находился в перманентном шоке.

      Антон почувствовал себя слегка разочарованным. Бандиты оказались какими-то неприметными, скучными, без шика и угара. Ни золотых цепей, ни клетчатых пиджаков, ни сверкающих фикс, никакой гангстерской эстетики.