Станция мёртвых сердец (СИ)

Ретт молча смотрел, как тонкие пальцы медленно расстёгивают пуговицы, а Артур не мог отвести взгляда от постепенно открывающегося торса. В больнице Ретт всё время был в этой рубашке, и Артуру давно уже не терпелось снять её и отправить в стирку, но о том, чем чреваты вот такие почти прикосновения к коже Ретта, он ещё не догадывался. Артур чуть пересел, заслоняя бедром правой ноги пах, и провёл кончиками пальцев по повязке, пересекавшей живот Ретта.

— Болит? — спросил он мягко.

Ретт пожал плечами.

— Не сильно.

— Не надо терпеть. Я дам ещё обезболивающего.

— Не надо, — Ретт поймал его руку, — лучше… Закончи.

Артур кивнул и продолжил освобождать Ретта от одежды. Затем укрыл его одеялом и замер, поглядывая на потолок.

— Иди, — сказал Ретт тихо.

— Я… просто устал.

Ретт покачал головой и сжал его руку.

— Иди. Спасибо за всё.

Артур тряхнул головой, отгоняя наваждение, а потом встал, взял с тумбы у окна телефон и переставил поближе к Ретту.

— Если что-нибудь понадобится, звони на мобильный. Хорошо?

Ретт кивнул.

Артур подошёл к двери, но у самого выхода остановился на секунду и оглянулся.

— Я никогда вас не сравнивал, — сказал он, — я вообще не знаю, как можно тебя с кем-то сравнить.

Не дожидаясь ответа, он исчез в темноте коридора.

* * *

За ночь Ретт так ни разу и не позвонил, хотя Артур и ждал этого звонка. Он даже не стал толком раздеваться, приготовившись в случае чего сразу же бежать на первый этаж, но звонка не было.

Утром он спустился и, закончив помогать Дугласу с утренними делами, усадил его в коляску и отвёз в аэромобиль. Ощущение было странное. Будто он покидал дом навсегда.

Именно поэтому, устроив Ретта внутри аэромобиля, Артур вернулся назад, удостовериться, что всё в порядке. Он прошёл по обоим этажам, но источника странного чувства так и не нашёл — только пустоту, наполнившую внезапно все коридоры и комнаты до одной. Никогда ещё ему не было так одиноко в этом доме, от начала и до конца выстроенном согласно его желаниям. На секунду он попытался убедить себя, что во всём виновато отсутствие Дэрека, — но оправдание казалось откровенно фальшивым. Дэрек никогда не был частью этого места. Он жил здесь как постоялец в гостинице и никогда не вписывался в анфилады просторных комнат, сделанных под старину.

Артур вернулся в гостиную и остановился у камина, разглядывая диван. На ковре красовалось желтоватое пятно, а покрывало с дивана было немного содрано. Он как наяву увидел Ретта, лежащего на этом самом диване. В сердце болезненно кольнуло.

Артур зажмурился и выдохнул, отгоняя видение, а затем стремительной походкой направился к аэромобилю. Распахнул дверцу и присел на корточки перед креслом Ретта. Тот смотрел на него с недоумением и усталостью.

— Ретт… Забудь, что я говорил. Если останешься, я притащу сюда всё, что тебе нужно. Всех этих тренеров, массажистов, врачей… только… только оставайся здесь. Не надо никаких больниц.

Недоумение на лице Ретта усилилось, а затем в глазах его проскользнуло что-то ещё, подозрительно похожее на надежду, которая тут же сменилась злостью. Он долго молчал, пока Артур не позвал:

— Ретт…

— А он?

Артур закрыл глаза и помотал головой.

— К чёрту его. Скажи, что ты остаёшься.

Ретт молчал. Артур открыл глаза и снова позвал:

— Ретт…

— В доме, где ты жил с ним?

Артур долго внимательно смотрел на него.

— Это не его дом, — сказал он тихо, — это дом, который построил я, Ретт. Я хотел бы сам решать, кого хочу видеть в нём… И я хочу видеть тебя.

Ретт молчал.

— Я хочу тебя здесь, — добавил Артур. — Я хочу, чтобы ты смог принять меня таким. Чтобы ты увидел, что я могу, чему научился. Чтобы ты был рад за меня. Потому что только твоё мнение для меня важно. Это возможно?

Ретт молчал. Артур продолжал внимательно смотреть на него, ожидая решения.

— Я не готов, — сказал Ретт наконец. — Не готов принять всё целиком и сразу. Не готов признать, что он — часть твоей жизни. Такая же большая, как когда-то был я.

— Он никогда не был настолько большой частью, — перебил его Артур. — Никогда. Не сравнивай. Я бы никогда не выбрал его, выбирая между вами, вообще не выбрал бы никого другого. Дело в нас, только в нас.

— Я не готов принять его, — продолжил Ретт, — и не хочу начинать всё сначала.

Но я хочу остаться. Хочу узнать, каким ты стал. Если ты не против.

Артур закрыл глаза и кивнул.

— Только это. О большем я и не говорю.

Глава 98 Чувствительность

Первое рождество, которое они встречали вместе, прошло тихо. Оба сидели у камина — вернее, Ретт всё ещё лежал, вытянувшись на диване, а Артур сидел на ковре на полу, разливал вино и подавал Ретту бокалы.

Говорили мало, потому что разговоры постоянно переходили в упрёки, хоть оба и понимали, что говорить придётся.

Артур так и уснул, немного захмелевший, запрокинув голову Ретту на живот. А тот, поколебавшись, чуть обнял его рукой и долго смотрел в огонь.