Станция мёртвых сердец (СИ)

— Всегда мечтал получить возможность заботиться о тебе.

Он посидел так ещё пару секунд, но Ретт не обернулся. Артур встал и, обойдя коляску, покатил её к выходу.

Спустившись по лестнице, вытолкнул её на тротуар и, с опаской посмотрев на Дугласа, предупредил:

— Я сейчас. Не чуди.

Ретт кивнул. Чудить он попросту не мог — не знал, как управлять коляской. Артур торопливо двинулся в сторону стоянки, а когда подогнал машину, застал его именно за попытками разобраться в управлении. Кресло вертелось вокруг своей оси, и Артур едва успел остановить его прежде, чем оно покатилось к аэростраде.

— Просил же! — пробормотал Артур, подкатывая его ближе к машине.

— У дредноута пульт управления проще, — сообщил Ретт мрачно.

Артур не ответил. Он вытащил сиденье и спрятал его в багажник. Затем кое-как затащил коляску на освободившееся место и, зафиксировав, обошёл аэромобиль и уселся за руль.

— Ты водишь, — констатировал Ретт, когда аэромобиль поднялся в воздух.

— Естественно.

— Я не знал.

Артур покосился на него, стараясь скрыть усмешку.

— Естественно.

Ретт уставился на дорогу.

— А где моя машина? — спросил он через несколько секунд.

— Не знаю, спросишь у Танаки.

Танака, впрочем, говорить настроен не был. Он молча проводил обоих на нижний уровень и открыл дверь камеры.

— Ты не пойдёшь? — спросил Ретт, оглядываясь на него.

Танака качнул головой.

— Я на него насмотрелся. За двадцать лет, — Танака достал из-за пояса пистолет и протянул Ретту. Помешкав, тот взял оружие в руки. Затем оглянулся на Артура, и тот закатил коляску в дверной проём.

Бёлер сидел в таком же кресле, как и МакГрегор много лет назад. Выглядел он усталым, под глазами залегли тени, однако внешних повреждений заметно не было.

Ретт опустил ладонь на запястье Артуру, безмолвно давая знак остановиться.

Тот тут же выполнил просьбу.

Ретт долго смотрел на Клауса, прежде чем позвал его по имени.

Бёлер вскинулся, вглядываясь в темноту.

— Ещё шаг, — сказал Ретт тихо, и Артур чуть выкатил коляску.

Бёлер сфокусировал наконец взгляд на посетителе и усмехнулся — зло и безнадёжно.

— Тебе хуже, чем мне, — сказал он с удовлетворением.

Ретт нахмурился, пытаясь понять безумную логику старого друга, и, заметив, видимо, выражение его лица, Бёлер пояснил:

— Тебе всегда было лучше, Ретт. Даже когда ты был по колено в дерьме, я был в нём по пояс. Но теперь мы квиты.

Ретт ответил не сразу.

— Ты из своего дерьма уже не выберешься, — произнёс он медленно.

Бёлер усмехнулся.

— Я утащу тебя за собой.

— Ты зря это сказал.

Ретт перезарядил пистолет и выставил его перед собой.

— Давай, капитан… — Бёлер замер, глядя ему в глаза, и так же неподвижно замер Ретт. Пальцы будто бы не слушались, а память услужливо преподносила события прошедших лет, которые теперь не имели никакого значения.

Он сделал над собой последнее усилие, пытаясь нажать на курок, — но не успел. Выстрел прогремел из-за спины. На груди Бёлера расцвело красное пятно. Клаус едва успел перевести удивлённый взгляд в темноту за плечом Дугласа, когда ещё один выстрел разрезал пустоту, и вторая пуля вошла ему в лоб.

Глава 97 Интерьер

Из здания выбирались в молчании. Артур ждал, когда Ретт обвинит его в содеянном, но тот был слишком погружён в себя. Заговорил он только в салоне аэромобиля.

— Я не хочу в больницу, — сообщил Ретт.

Артур вздохнул. Этого он тоже ожидал.

— Ретт… — сказал он, поворачиваясь к Дугласу, но, встретившись с его взглядом, замолк. — Больно? — спросил он тихо.

Ретт сделал вид, что не слышит вопроса.

Некоторое время Артур смотрел на него, не столько ожидая ответа, сколько думая, что делать дальше.

Сам Дуглас не знал, куда может отправиться без денег и без квартиры в городе. Офис был оцеплен и пентхаус вместе с ним. Ему уже с трудом верилось, что он проснулся там недовольный и злой всего пару недель назад.

Артур отвернулся и, подняв аэромобиль в воздух, направил его к морю. Когда они уже покинули черту города, Ретт узнал мелькавшие за окнами пейзажи, хотя проделывал этот путь всего однажды.

Боль в спине усиливалась, но, несмотря на это, он испытывал некоторое любопытство. Было очевидно, что Артур не живёт в бунгало. Ретт, впрочем, совсем не задумывался до сих пор, где он вообще живёт, зато, задумавшись «где», тут же вспомнил и с кем. Он уже хотел было попросить повернуть назад к городу, когда машина пошла на снижение. Боль приближалась к тому порогу, когда всё остальное становится безразлично, и, повернувшись к нему, Артур видимо заметил это на его лице.

Он заглушил мотор и, торопливо обойдя машину, принялся вытаскивать коляску. Затем захлопнул дверь и, не отгоняя аэромобиль в гараж, поставил на сигнализацию, а сам покатил Ретта к дому. Дугласу оставалось лишь сжимать и разжимать пальцы на подлокотниках, продолжая злиться на свою беспомощность.

— Вот так, — Артур подкатил его к дивану у камина и помог устроиться на нём. Только после этого он вздохнул спокойно и присел на краешек сиденья рядом. Убрал со лба Дугласа вспотевшую прядь.

«Больно?» — всё ещё спрашивал его взгляд, и Дуглас отвернулся, не в силах видеть в этих глазах жалость.