Станция мёртвых сердец (СИ)

К врачу Артур пошёл, когда Дуглас в очередной раз уснул.

— Вы в своём уме? — были первые слова Симмонса после того, как Артур озвучил желание Дугласа.

Артур вздохнул.

— Я — да.

— Прошло всего три дня. Будь даже рана более простой, она ещё толком не зажила.

— Я понимаю.

— Тогда о чём мы говорим?

Артур прикрыл глаза и сосредоточился подбирая слова.

— Доктор Симмонс, вы наверняка знаете, что ситуация у Ретта сейчас непростая.

— Я не специалист по непростым ситуациям. Я врач. И как врач я вам говорю, что больницу он может покинуть разве что для того, чтобы отправиться в другую.

— Хорошо, — тут же согласился Артур, — какие документы мне нужны, чтобы перевести его в «Астория Бридж»?

Врач покачал головой.

— Спросите в регистратуре, — сказал он мрачно. Затем, помолчав, добавил. — Ему нельзя сидеть больше пары часов. Он сам поймёт это как только попробует.

Артур вскинул голову.

— Доктор Симмонс…

Глаза его встретились с глазами врача.

— Говорите.

— Он… считает, что операция прошла неудачно. Это так?

— Не совсем. Позвоночник не задет, но реабилитация всё равно потребуется. Поэтому я и говорю вам, что ему нельзя покидать больницу. Ему сейчас нужен надзор специалистов, а вскоре понадобится ещё и помощь тренеров по реабилитации, массажистов… Я бы вам крайне не советовал его забирать. Не говоря уже о том, что в домашних условиях вам будет с ним очень трудно.

— Я пока не думал о том, чтобы забирать его насовсем. На самом деле.

— Насколько я успел познакомиться с нашим пациентом, он сам об этом наверняка подумывает. Я не первый раз вижу людей, которые не могут сидеть на месте. Это хорошо, значит желание побеждать никуда не делось. Но он может навредить себе. Если вы забираете его, то вся ответственность за это ложится на вас.

— Я понимаю, — Артур кивнул и встал.

Вернувшись в палату, он обнаружил, что в кресле, которое он уже стал считать своим, устроился Мартин.

Ретт всё так же лежал, глядя в потолок, и на посетителя не посмотрел за всё время разговора ни разу. Однако, как показалось Артуру, когда он вошёл, на вопросы он отвечал вполне спокойно и агрессии не проявлял.

Заметив Артура, оба замолчали и посмотрели на него. Затем Ретт всё-таки повернулся к Мартину и сказал:

— Спасибо. Идите, Карлос. Вы мне действительно помогли.

Карлос кивнул, встал, постоял некоторое время, глядя на Дугласа, и вышел.

Артур поджал губы, но промолчал. Садиться в кресло, нагретое Мартином, не хотелось, и он опустился на постель рядом с Реттом.

Ретт посмотрел на него и чуть заметно усмехнулся.

— А говорил, никого не пускают.

— Не доглядел.

Пару секунд Ретт смотрел на него и почти улыбался, а потом вздохнул и, снова помрачнев, уставился в потолок.

— Он просмотрел данные о фирме Бёлера.

Артур кивнул, показывая, что ждёт продолжения.

— Клаус почти обанкротился шесть лет назад.

— Эмбарго.

Ретт с удивлением посмотрел на него, а потом снова отвернулся.

— Да. Плантации пострадали из-за эрханцев, и именно Эрхан отказывался с ним торговать. А потом вдруг выплыло это дело с истребителями — я так думаю, переворот планировался уже тогда, и они поставили Бёлеру ультиматум. Или сам Бёлер вышел на них. В общем, дело у него пошло на лад, но это, в сущности, не удивительно. Не понимаю, почему он не рассказал мне этого ещё тогда.

Ретт замолчал, а через какое-то время продолжил.

— Я вообще многого не понимаю. Я тебе не слишком много рассказывал о том, что он значил для меня… но мне всегда казалось, что Бёлер — это то, что не уйдёт из моей жизни никогда. Сам не знаю, почему… Мы же почти вместе строили эту его чёртову фирму. Земли у него были, а как организовать производство, он не знал. И очень боялся, что ничего не выйдет, потому что тогда он не смог бы жениться на… На Констанс. Она была красивая. Младше Жози на два года. И какая-то, знаешь… Как чёрная птица. Летящая. Не такая резкая, как Жози. Констанс будто бы не была приспособлена для жизни. И я прекрасно понимаю, что брак с тем, у кого есть деньги, был для неё единственным выходом. Но это не помогло. Не знаю, что там у них произошло. Она умерла от передозировки наркотиков семь лет назад. Выжгла лёгкие дотла. Зачем?… Зачем красивой, состоятельной женщине гашиш? А теперь Клаус вдруг заявляет мне, что он хотел быть с Жози… Что я был нужен только за тем, чтобы отвлечь Констанс, — Ретт вздохнул. — Спустя пятнадцать лет, когда я с ней уже развёлся, это — самое время для таких новостей. Почему бы было не сказать мне тогда. Не знаю, на самом деле… может… Может, вместе они были бы счастливы? Хотя я бы не отдал её тогда. Ни тогда, ни потом. Да и, чёрт бы его побрал, когда он звонил мне после смерти Констанс… я не верю, что он её не любил. Так не говорят о том, кого не любят.

Ретт замолк, а через какое-то время продолжил.

— Я не понимаю. Просто не понимаю, что я сделал не так.