Станция мёртвых сердец (СИ)

Артур не мог бы сказать, что смирился… Ему всё ещё доставляли неприятные ощущения косые взгляды и перешёптывания, но по большому счёту то, что связывало его с Реттом было настолько ярче и сильнее самых смелых фантазий сплетников, что Артур мог лишь посмеяться над слухами.

Когда-то давно Дуглас спросил: что может простить ему Артур?

Тогда юноша ещё понятия не имел о том, как много ему в самом деле предстоит простить и к чему привыкнуть.

Но ему и теперь казалось порой, что он сможет простить Ретту всё. Никакая боль и никакие унижения не шли в сравнение с тем теплом, которое они дарили друг другу в минуты единения.

Жужжание завистников раздражало, но стоило посмотреть на Ретта, как Артур отчётливо осознавал всё бессилие злопыхателей.

С близкими Ретта дело обстояло сложней. Артур чувствовал острую необходимость в принятии со стороны тех людей, чьё мнение имело значение для Дугласа.

Он довольно легко общался с Танакой и ещё несколькими бывшими сослуживцами Дугласа, хоть и ощущал иногда, что его воспринимают скорее как причуду Ретта, чем как самостоятельную личность.

Каждая из его немногих встреч с Жозефиной заканчивалась чем-то подобным взрыву — впрочем, Артур заметил, что этим же обычно заканчиваются и её разговоры с Реттом.

Бёлер в его понимании был чем-то средним между графиней де Мортен и старыми товарищами. Он давно знал Дугласа, и Дуглас довольно часто говорил о нём, вспоминая былые деньки. В то же время Танака не разделял тёплого отношения Ретта, и насколько Артур смог понять, Клаус основательно не вписывался в остальную компанию сослуживцев. Он был благороден, как и Жозефина, а Артур по себе знал, какой отпечаток накладывает происхождение на все попытки общаться с обычными людьми. Когда ему казалось, что он ведёт себя вежливо и осторожно, другие воспринимали его манеры как высокомерие, когда же, напротив, кто-то пытался изобразить дружелюбие, Артуру оно нередко казалось фамильярностью.

Одним словом, мнение Танаки в данном случае не выглядело абсолютной истиной, а собственное скорее подсказывало ему, что с Клаусом можно было найти общий язык. Если бы только не выходка Ретта, которая в первый же день отрезала такую возможность на корню.

Впрочем, встреча предстояла деловая, и Артур вообще не был уверен, что у него будет возможность пообщаться с Клаусом лично.

Он молча вошёл в кабинет и устроился в дальнем уголке, стараясь делать вид, что не имеет никакого отношения к вопросам, обсуждаемым «взрослыми».

Дуглас покосился на него — но возражать не стал.

Кроме Дугласа и Бёлера на встрече присутствовало двое эрханцев, которые и вовсе не обратили на него внимания.

Эссекс молча слушал, как развиваются переговоры — они были в общем-то недолгими. Все существенные вопросы Дуглас решил с Бёлером заранее.

Несколько раз он ловил на себе заинтересованные взгляды Клауса, но старался их не замечать и полностью сосредоточиться на разговоре.

Когда эрханцы вышли, Дуглас, не обращая внимания на вопросительный взгляд Бёлера, обернулся к нему и спросил:

— Что думаешь?

Артур покосился на Бёлера. Ясно было, что Ретт попросту хочет провернуть какой-то спектакль. Как ни странно, Клаус этого, кажется, не понял и изумлённо воззрился на Эссекса, которого до сих пор, видимо, считал любопытным насекомым на стекле.

— Сроки можно так и не затягивать, — сказал он, стараясь выбирать ту часть собственных впечатлений, которая не содержит закрытой информации. — Производство уже запущено, и времени нам потребуется меньше на несколько месяцев. Но было бы лучше, если бы они сняли эмбарго хотя бы на тяжёлые металлы — доставать их втридорога, чтобы продавать обратно эрханцам, довольно глупо.

Дуглас кивнул и повернулся к Бёлеру.

— Мы можем это обсудить?

— Не знаю, как насчет эмбарго, — растерянно сообщил Клаус, — но поставки для «Дуглас корп» они наверняка могут организовать… Ты неплохо натаскал своего мальчика.

Артур вздрогнул.

Ретт протянул руку, приглашая его подойти, а когда Артур приблизился, на секунду стиснул его ладонь и быстро поцеловал пальцы.

— Мистер Эссекс полностью курировал этот проект. Без него мы не справились бы так быстро.

Артур отвёл глаза, прекрасно осознавая фальшивость этой лести — он успел завалить не меньше половины сделок и затянул процесс до лета, хотя Дуглас обещал эрханцам, что партия будет готова к апрелю.

Бёлер откинулся на спинку кресла и поднял бровь, задумчиво глядя то на одного, то на другого.

— Ты уверен? — спросил он, и Артур поёжился. Он слышал эту фразу от тех или иных знакомых Дугласа далеко не в первый раз, и всегда она означала одно и то же: «Ретт, ты свихнулся доверять юному любовнику такое дело».

Дуглас потянул его руку вниз, заставляя сесть на диван рядом с собой, и сжал ему руку, но на сей раз Артуру показалось, что он скорее просит поддержки, чем обещает её.

— Я абсолютно серьёзен, Клаус. Когда я ввязывался в эту авантюру, я и не думал, что так много людей будет против того, чтобы эта верфь заработала. У меня отчётливое ощущение, что информация течёт во все щели и кто-то там, — он кивнул наверх, — очень хочет нас остановить.