Станция невозврата

— Хитроумный, — согласился Удилов. — Но и он не сработал. Из-за проверки документов им пришлось оставить сумку задолго до отправления поезда. Оперативно-следственная бригада пришла к выводу, что преступники повернули тумблер на лампочку в тот момент, когда еще надеялись уйти с вокзала с сумкой или довести до конца свой коварный план. Этот маневр давал им больше времени, но, несмотря на это, к сумке они уже не вернулись. Когда взрывотехники начали работать с сумкой, переключатель тумблера выводил ток от батареи к лампочке. Бомбы простояли в таком положении от шестнадцати до восемнадцати часов, за это время питание батареи почти полностью истратилось на лампочку, и благодаря этому взрывной механизм не смог бы сработать, даже если бы кто-то из штатских повернул тумблер, отключив тем самым электролампочку.

— Значит, бомбы удалось обезвредить, — заключил Старцев, — а преступникам удалось уйти. Тогда почему этот эпизод так важен для нас?

— Потому что благодаря этой сумке мы вышли на реальных людей, — заявил Удилов.

— Каким образом?

— В сумке, поверх бомб, лежали спортивная куртка и шапка-ушанка. На куртке обнаружили олимпийскую нашивку из Еревана, на шапке — несколько вьющихся темных волос. Оперативники тут же разослали ориентировку: искать курчавого брюнета без багажа и верхней одежды. Его обнаружили сотрудники линейного отдела милиции на пограничном контроле между Армянской и Грузинской ССР. Они обратили внимание на пассажира поезда «Москва — Ереван» — тот делал вид, что спал на верхней полке. Он подходил под ориентировку: брюнет с вьющимися волосами, несмотря на холодное время года, был без куртки, а под брюками — трико от комплекта олимпийки, обнаруженной в сумке с бомбами. Мужчина не имел ни багажа, ни документов. Его задержали, он назвался Акопом Степаняном. В соседнем вагоне обнаружили его подельника, Завена Багдасаряна. Их задержали и доставили в армянское отделение КГБ. Их личности были установлены: уроженцы Еревана двадцативосьмилетний Акоп Степанян и его родственник, двадцатитрехлетний Завен Багдасарян.

— То есть преступников вы задержали, — подытожил Старцев. — Тогда не понимаю, в чем именно вам требуется помощь?

— В Армении сложилась непростая ситуация, — помолчав пару минут, заговорил Удилов. — В самый разгар оперативно-следственных мероприятий, которые последовали за арестом Степаняна и Багдасаряна, в КГБ Армянской ССР позвонил Первый секретарь ЦК КП Армении Карен Демирчан и потребовал прекратить все следственные мероприятия, направленные против граждан Армении, и отпустить задержанных под подписку о невыезде.

— На каком основании? — удивился Старцев.

— На том основании, что мы москвичи и действовать без должных доказательств на территории Армении не имеем права. Мы, видите ли, нервируем честных людей и срываем подготовку к празднованию шестидесятилетия Октябрьской революции. Первый секретарь в числе членов делегации вылетает в Москву на торжественное заседание и собирается доложить о «недостойном» поведении московских сотрудников КГБ. Так нам и передали.

— Но ведь если промедлить с допросами и тем более обысками, то это сведет на нет всю работу! Понятно же, что как только этих двоих выпустят, они тут же уничтожат все улики, — возмутился Богданов.

— Мы тоже это понимали, Вячеслав Антонович. Лучше, чем кто бы то ни было.

— И что же вы сделали? — вопрос задал Старцев.

— Мы отпустили Степаняна и Багдасаряна, — начал Удилов. — Но сначала провели у них на квартирах обыски, которые дали нам подтверждение их причастности к изготовлению взрывных устройств.

— Провели обыски? Вам все же удалось получить ордера?

— Это долгая история. — Удилов уклонился от прямого ответа. — Скажем так: кое-кто из местных руководителей КГБ не потерял бдительности под давлением Первого секретаря КП и выполнил свою работу. В результате на квартире Степаняна были обнаружены предметы для изготовления бомбы, которые совпадали с теми, что были обнаружены в Москве, по семнадцати позициям. Думаю, это спасло нас от отстранения от дела, так как к моменту, когда из Москвы поступил звонок с требованием объяснений наших действий, мы были во всеоружии. Конфликт интересов Первого секретаря и оперативно-следственной группы КГБ Москвы разрешился, но мы все равно испытываем давление со стороны армянских коллег. Осторожность их действий понятна, но совершенно для нас неприемлема. И вот теперь я подхожу к главной цели своего визита.

Удилов выдержал паузу, видимо, подбирая слова для дальнейших объяснений. Старцев его не торопил, понимая, что наступил переломный момент: Удилов либо доверится им, «нелегалам», полностью, либо решит действовать с осторожностью, и произойдет это именно сейчас. Старцев ждал, и Удилов принял решение.