Станция X

Моя дорогая мисс Трихерн!

Хоть я сам и не слышал этого голоса, я не мог бы желать лучшего подтверждения его реальности и личности, стоящей за ним, чем ваше письмо. Это замечание может показаться вам загадочным, но сейчас я все объясню. Ваше мнение по поводу воли мистера Макрея в сравнении с вашей собственной, а также, могу добавить, с моей, совершенно верно. Когда я понял, что нам не удалось переубедить его, мне пришлось искать причину этого. Перечитывая имеющиеся в моем распоряжении отчеты, я обнаружил, что в тот момент, когда он потерял сознание, у него было отчетливое впечатление отданного ему приказа. Сам приказ, вполне согласующийся с известными законами гипноза, не поднимается теперь до уровня его сознания, но тем не менее абсолютно определяет его волю и поведение.

Мы оба напрасно тратим силы и огорчаем нашего друга. Он не сдается, потому что не может этого сделать. На самом деле мы имеем дело не с ним, а с венерианцем! А значит, венерианец существует. Возможно, хотя и не вполне определенно, что с помощью гипноза можно было бы обнаружить сам приказ, но я думаю, что против этого будет много возражений. Для целей расследования, которым я сейчас так интересуюсь, лучше не делать ничего поспешного, что могло бы помешать тому влиянию, которое сейчас действует на мистера Макрея. Этот приказ, возможно, был запретом на возвращение к инструменту навсегда или только на некоторое время. В последнем случае это может длиться не очень долго. Поэтому я предлагаю немного подождать и ничего не предпринимать. Я хочу, чтобы все это пока оставалось тайной, поэтому, пожалуйста, сожгите это письмо, как только прочтете.

С наилучшими пожеланиями, верьте мне, искренне ваш, Стэнли Радж

Мэй это письмо обрадовало, главным образом потому, что Алана больше не нужно было волновать. В споре с ним она не чувствовала себя достаточно компетентной, чтобы составить собственное мнение. Видя, что вся эта тема стала ему очень неприятна, девушка даже не показала ему письмо Раджа – она сожгла его, как и просил профессор.

Голос был с Марса

МОЖНО БЫЛО БЫ не сомневаться, что эта тема каким-либо образом исчезла из мыслей профессора. Время от времени он продолжал внимательно изучать ее. Он часто ломал голову над загадкой этих двух голосов. Почему их было двое? В чем заключались разногласия между венерианцами? Было немыслимо, чтобы кто-то из жителей Венеры или какая-то их группа могли иметь какие-либо возражения против связи с Землей. Ведь первый голос отчетливо говорил, что они жаждали этого тысячи лет, и ничто, кроме отсталости землян, не могло этому помешать. Отчет Макрея гласил, что в своих последних словах первый голос, казалось, собирался дать ему какое-то предупреждение, когда вмешался другой голос, «великолепный голос»…

– Боже мой! – профессор вскочил со стула в возбуждении от своего открытия. – Вот же, – сказал он себе, – все ясно! Ясно, насколько это возможно! Этот голос был с Марса!

Глава VIII

На станции Х