Станция «Звездная»

Князев ходил мрачный, потому что после смерти пациента весы резко качнулись в сторону Бахтиярова. Должность, которой он давно добивался и которой безусловно был достоин, как никто другой, уплывала, оставляя его навеки доцентом кафедры. Игорь Михайлович понимал, что больше никогда он этот потолок не пробьет, максимум получит звание профессора, с ним и уйдет на пенсию. Начальником кафедры ему точно не бывать, потому что он хоть и защитил неплохую докторскую, но занимался больше лечебной работой и не приобрел в научной среде должного веса.

Ян понимал его состояние, поэтому старался лишний раз не попадаться на глаза научному руководителю и даже доделал статью о перфоративках, которую давно пора было сдать, но все руки не доходили.

С Соней он чувствовал себя как на дежурстве, когда ты ответственный хирург и никак не можешь принять решение по сложному больному, у которого девяносто девять процентов шансов умереть и только один – выжить. То ли подвергнуть его чудовищно рискованному вмешательству, то ли назначить капельницы и ждать, что природа все сделает сама. Притом что время не ждет.

Он буквально за шиворот притащил себя в рентгеновский кабинет. Не замечая его кислого вида, Соня радостно улыбнулась и сказала, что у нее есть хорошие новости.

Колдунов промолчал.

– Я еду учиться на УЗИ! – сообщила Соня.

– Здорово! Неужели нам поставят аппарат?

– Ох, не о том вы думаете, дорогой Ян Александрович! – Соня покачала головой. – Учеба в Москве, меня целый месяц не будет.

– Ааа… – Ян почти услышал грохот, с которым гора свалилась с его плеч, – но время быстро летит.

– Быстро летит, – передразнила Соня, – какие холодные речи для влюбленного!

«А я тебе хоть раз говорил, что влюблен?» – мысленно огрызнулся Ян, а вслух сказал, что просто слишком рад за Соню и готов потерпеть ради ее профессионального роста.

– Я и не думала, что ты такой сознательный.

– А я такой.

– Ну вот и славненько. Если честно, я очень рада, что поеду, ведь на одном рентгене много не заработаешь, а тут перспективное направление…

– Конечно.

– Понимаю, что надо ехать, но я буду скучать, – Соня улыбнулась просто и ласково, и тут сердце Яна дрогнуло.

Он прикрыл дверь и обернулся к девушке:

– Соня, извини, но я не думаю, что у нас что-то получится.

– В смысле?

– Прости, но… – он развел руками, – ты слишком крутая для меня.

– Ян, что ты несешь?

Он вздохнул:

– Где ты и где я…

Соня поджала губы:

– Боже, какой идиотизм! Я тебя правильно поняла, ты предлагаешь расстаться?

Колдунов кивнул.

– И причина в том, что я стою выше тебя на социальной лестнице?

– Так получается.

– Что ж, это даже лестно – в конце двадцатого века быть брошенной из-за сословных предрассудков, – процедила Соня.

– Я просто боюсь всю жизнь быть зятем Бахтиярова, – нашелся Ян, хотя эта разумная мысль могла бы прийти ему в голову и пораньше, – понимаешь, я много работал, достиг кое-чего сам, без всякой протекции, а если мы поженимся, то, чего бы я ни добился, люди всегда будут говорить «это потому, что у него такой тесть»!

– Да? – Соня усмехнулась. – А я думала, мы просто нравимся друг другу.

– Так да! Ты мне очень нравишься, правда, – Ян говорил искренне, – только я не готов… Черт, даже не знаю, как сказать…

– Да что тут, собственно, говорить, – Соня отвернулась и подровняла снимок на негатоскопе, – кто хочет, всегда найдет способ, а кто не хочет – повод, прости уж меня за банальность.

– Это ты меня прости.

Соня встала и вдруг погладила его по плечу:

– Не за что прощать, Ян. Если это все, то я тебя больше не задерживаю.

Ян ушел с тяжелым сердцем. Он обидел хорошую девушку, которая не сделала ему ничего плохого и уж точно не виновата в том, что родилась во влиятельной семье. Все-таки заводить романы на службе – это полный идиотизм и злостное нарушение техники безопасности. Одна надежда, что Соня выйдет в Москве замуж, не вернется на работу и он не должен будет каждый день смотреть ей в глаза, чувствуя себя последней сволочью.

А все потому, что не слушал папу, который постоянно повторял, что работа и любовь – две вещи несовместные, надо их разделять самым строгим образом. Для мужчины работа, если только он занимается настоящим делом, это все равно что охота для первобытного человека, занятие жизненно необходимое и в то же время полное опасностей. Не поймает зверя – умрет с голоду, а зазевается – зверь поймает его. В таких жестких условиях отвлекаться на женские прелести равносильно самоубийству. Только уединишься под кустом с красавицей, тут же тебе тигр откусит голову.

Ян чувствовал, что с ним сейчас произошло что-то подобное. Грустно, муторно было на душе, и особенно противно, что он беспокоился не о Соне, а о себе, как будет с ней работать, когда она вернется с курсов, ведь ультразвуковое исследование показало себя весьма эффективным методом в диагностике желчнокаменной болезни, значит, ему придется очень часто обращаться к Софье Сергеевне в лечебных и научных целях.