Станция «Звездная»

– Я чувствую себя виноватой, – всхлипнула она, когда Ян провожал ее до ворот. Он пробормотал какие-то дежурные слова утешения. Так сложилось, каждый внес свою лепту, точнее говоря, никто не порвал свое звено в трагической цепи событий. Виноваты были все и никто.

* * *

К сожалению, Ян не ошибся, Полина Георгиевна оказалась именно той женщиной, чьи снимки он смотрел накануне. Утром по дороге на работу она поскользнулась и упала, но решила, что сильный ушиб о поребрик и боль в боку – недостаточная причина уходить на больничный. Время самое горячее, половина детей на участке переносит ОРЗ, половина сотрудников поликлиники – тоже. Работать некому, больные малыши ждут помощи, и патронаж тоже никто не отменял. Молодые неопытные мамочки растеряны, не знают, что делать с новорожденным, как перепеленать, как накормить, не понимают, почему он плачет, волнуются, хорошо ли зарастает пупок. Особенно переживают мамаши-медработники, которым от избытка знаний мерещатся всякие ужасы, они ждут Полину Георгиевну как манну небесную. В таких условиях не выйти на работу из-за небольшой боли в боку при вдохе – малодушие и даже дезертирство.

Полина Георгиевна, как опытная медсестра, подозревала, что у нее сломано ребро, но знала и то, что специального лечения от этого не существует, только покой, обезболивание и отхаркивающее. Какой смысл брать больничный, три таблетки в день можно принять и без отрыва от производства. Наоборот, решила Полина Георгиевна, активный образ жизни послужит отличной профилактикой пневмонии, выпила таблетку анальгина, мензурку микстуры от кашля и отправилась по вызовам.

Работа, Ян знал это на собственном опыте, хорошо отвлекает от недомогания, а тут еще анальгин подействовал, и Полина Георгиевна почти забыла об утреннем падении.

Она обошла вызовы и вернулась в поликлинику готовиться к вечернему приему, но тут ей стало по-настоящему нехорошо. У нее закружилась голова, затошнило, мушки стали мелькать перед глазами. Но ничего, посидела, отдышалась и решила, что это давление подскочило или климакс начинается (последнее ей подсказала авторитетная санитарка).

Полина Георгиевна все-таки высидела прием, но впервые в жизни не осталась оформлять документы. Сказав коллегам, что чувствует себя неважно, но надеется отлежаться и завтра быть огурцом, медсестра поехала домой и упала в обморок, не дойдя пары кварталов до своего дома.

К сожалению, сам момент падения то ли никто не видел, то ли прохожие не захотели связываться, но вызов в скорую поступил не с формулировкой «женщина упала на улице без сознания», а «женщина лежит на улице без сознания».

Поскольку Полина Георгиевна была недоступна контакту, анамнез у нее собрать не удалось, соответственно, про утреннее падение медики не узнали. Документов при себе Наташина мама тоже не носила, и врачи скорой решили, что найденная на улице бедно одетая женщина – очередная алкашка с переохлаждением. Наставили вопросов в сопроводительном листе, чтобы в случае чего к ним нельзя было придраться, завезли каталку в смотровую и уехали с чувством выполненного долга.

Формально Сергей Васильевич обязан был смотреть каждого поступившего больного, но в этот раз он решил не пачкать ручки, а отправил молодого доктора, который в свою очередь перепоручил это курсанту.

Курсант был неглупый парень, но оказался в плену авторитетного мнения. Когда профессор приказывает «глянуть там очередную пьянь подзаборную», молодой специалист идет смотреть подзаборную пьянь, и никого другого. И идет не слишком торопясь.

Парень нога за ногу спустился в приемник уже с некоторым предубеждением, поглядел, не увидел ничего настораживающего, потому что бледность, низкое давление и тахикардия с натяжкой вписывались в симптоматику переохлаждения, а оценить живот, когда пациент в бессознательном состоянии, он еще не умел и вызвал терапевта.

Тем временем Полина Георгиевна пришла в себя, успела сказать, что работает медсестрой, и назвала телефон дочери. Сообщить об утренней травме времени уже не хватило, она снова отключилась и умерла, не доехав до реанимации.

Во всей этой карусели наплевательства нашелся один человек, добросовестно отнесшийся к своим обязанностям: медсестра приемного покоя позвонила-таки по указанному Полиной Георгиевной телефону и вызвала дочь, но Наташа уже не успела к живой матери.

Тяжело, когда близкий человек умирает после долгой болезни. Это трудное горе, но оно приходит постепенно, пополам с надеждой, и ты успеваешь приноровиться к его тяжести. Совсем другое, когда человек уходит утром живой и здоровый, а домой уже не возвращается. Это невозможно сразу осмыслить и понять. Первые дни находишься в состоянии какого-то горестного сна, все тебе кажется, что это не по-настоящему, галлюцинация или что-то еще, все что угодно, только не понимание, что ты больше никогда не увидишь любимого человека.