Старая дорога

– Обследовали и забыли, – продолжала Миалинта. – Потом лесом завладел Лаэрн. Получил разрешение от наместника Восточных Земель устроить там угодья. Охотился на маргул. По настроению стрелял сиргоитных кабанов, древорогих минутанов, да и всех, кто только попадался под облаву.

– Древорогие минутаны сильно отличаются от наших, стремянных? – спросил я.

– Ну… – помедлила с ответом Миалинта. – Да, отличаются. Рогами и…

– Не видела, не говори, – зевнул охотник, лежавший от нас в нескольких шагах.

– Неважно. – Я пожал плечами. – Продолжай.

Возле Гусиного озера Лаэрн приказал построить несколько сторожек и охотничий дом. Правда, за все годы побывал там не больше пяти-шести раз. Заодно распорядился проложить дорогу, которая выводила бы к Пчелиному тракту. Дорогу еще не окончили, как Лаэрн умер. В память о нем озеро переименовали и благополучно забросили. Род Аниона беднел. Часть принадлежавших ему соляных шахт под Горинделом иссякла. Наследники Лаэрна подумывали открыть ремесленные села в Северных Землях, в районе Тертогорских скважин, под Малой Иликтой. Они бы избавились от всех обязательств по Лаэрнорскому лесу, но подписанная Лаэрном купчая четко указывала пятьдесят лет содержать угодья, платить охотничий откуп в казну Целиндела за всю площадь леса, «включая болота и провалы, буде такие появятся».

– Так и было написано? – Я отвлекся от цаниобы.

– Так или примерно так. – Миалинта посмотрела на меня. – Именно эту откупную я не видела. Но знаю ее содержание и примерную форму. У отца… у Тирхствина такие были.

– Прости, глупый вопрос. Продолжай.

– Дальше факт простой. Про лес забыли. Дебри как дебри. Тут таких много. Даже каахнерские стены никого больше не привлекали. Наследники рода Аниона построили свои села под Малой Иликтой. И не прогадали. Тертогорским скважинам дали ойгурную печать второй очереди. От Сухтуума проложили ветку Северо-Восточного тракта. В день, когда Суалан из рода Аниона получил исключительное веление обеспечивать скважины всем необходимым инструментом, а заодно подписал открытый залог с обеспечением в семьдесят тысяч вольмарских золотых, он преподнес своей жене подарок. Лигур.

– Лигур? – удивился я.

– Да. Точнее, пустышку, которая стала лигуром. Еще в годы Вольмара, когда пустышки раздавались направо и налево, ее купил отец Лаэрна.

– Лучше б стадо баранов купил, – проворчал охотник. – Больше толку было бы.

– Игрушка, не более того, – продолжала Миалинта. – Символ приверженности к силе Предшественников. Пластина алианита с черным узором коротких и длинных полосок. Висела, как украшение, на фонтане, в вотчине Лаэрна в Лощинах Эридиуса. А потом раскрыла свои свойства. Почти одновременно с подписанием открытого залога и, по сути, возрождением рода Аниона.

– В фонтане ее держали нарочно? – догадался я.

– Да. К тому времени немало пустышек проснулось.

– И все решили держать свои пустышки в воде, потому что там лигур ярче и быстрее проявляет свои свойства.

– Не все, но да, ты прав.

– Логично.

– Вот и Лаэрн так думал. И не ошибся. Только вот умер раньше, чем смог об этом узнать.

– И в чем проявился лигур?

– Он делал воду целебной. Почти как Кольцо Гаэсэра, но исключительно в воде и не так явно. Сводил коросты, заживлял небольшие ранки, сглаживал рубцы.

– И кожа на лице становилась мягкой, нежной, как попка княжеского младенца, – мечтательно отозвался Громбакх.

Теор, лежавший сразу за охотником, не сдержавшись, усмехнулся.

– Хороший подарок жене. – Покончив с цаниобой, я отложил ее и теперь смотрел только на Миалинту.

– Да. Первое время она его держала в вотчинном бассейне. Плавала там сама и допускала своих детей. При особом расположении позволяла окунуться родственникам или женам важных гостей.

– Надо полагать, важных гостей становилось все больше.

Да. Лигур назвали Пластиной молодости. А потом на Тертогорских скважинах случился обвал. Эльгинцы выяснили, что всему виной были крепления, отлитые в одном из ремесленных поселков Суалана. Правосудный двор присудил ему оплатить посмертный лист семьям погибших рабочих и за свой счет восстановить скважины.

– И открытый залог закрылся?

– Да. Более того, пришлось продать бо́льшую часть ремесленных селений.

– И Пластину молодости?

– Нет. Суалан поступил иначе. Для начала забрал лигур у жены.

– Первые задатки разума, – зевнул Громбакх. – Может, хватит? Спать надо. Я когда не высплюсь, плохо ем. А когда я плохо ем, мне чешется надрать космы какому-нибудь коротышке. Желательно бородатому. Значит, дойдет до драки. Оно вам надо?

– Суалан продал последние ремесленные селения. – Миалинта не обращала на охотника внимания. – А на все золото облагородил Гусиное озеро. Договорился с наместником Целиндела о новой дороге – той, что впоследствии стала Лаэрнским тупиком. Вокруг озера построил опрятные домики. Нагнал бедняков из Предместий, чтобы они летом поддерживали дымовое кольцо, расставил всюду жаровни, в которых жгли ароматные травы и масла.

– А в озеро погрузил Пластину молодости.