Старая русская азбука

• войну следует объявлять ради восстановления справедливости;

• войну имеет право объявить только законная власть;

• право на использование силы должно принадлежать не отдельным лицам или группам лиц, а представителям гражданских властей, установленных свыше;

• война может быть объявлена только после того, как будут исчерпаны все мирные средства для ведения переговоров с противной стороной и восстановления исходной ситуации;

• войну следует объявлять только в том случае, если имеются вполне обоснованные надежды на достижение поставленных целей;

планируемые военные потери и разрушения должны соответствовать ситуации и целям войны (принцип пропорциональности средств);

• во время войны необходимо обеспечить защиту гражданского населения от прямых военных акций;

• войну можно оправдать только стремлением восстановить мир и порядок.

Относя зло тотальной войны к войне внешней, оборонительной, РПЦ категорически исключает её инструментализацию во внутригражданских конфликтах, но отнюдь не отбрасывает испытанную и доказанную правду морального большинства в борьбе за внутреннюю справедливость. Неизбежное насилие в защиту справедливости, изображённое в каноническом образе светлого Георгия Победоносца, побеждающего чёрного змия, служит РПЦ отправной точкой в доктринальном преодолении дихотомии зла и непротивления. И вне доктрины РПЦ ясно, что не всякое насилие – абсолютное зло. Не всякое непротивление – моральная правда. Принятие на себя бремени (и если угодно – неизбежного греха) насильственной борьбы – долг любого, защищающего не только моральную правоту, но и то, в чём она реализуется, – жизнь.

Доктрина РПЦ отвергает принципиальное непротивление злу как риторическую уловку:

Зло и борьба с ним должны быть абсолютно разделены, ибо, борясь с грехом, важно не приобщиться к нему. Во всех жизненных ситуациях, связанных с необходимостью применения силы, сердце человека не должно оказываться во власти недобрых чувств, роднящих его с нечистыми духами и уподобляющих им. Лишь победа над злом в своей душе открывает человеку возможность справедливого применения силы. Такой взгляд, утверждая в отношениях между людьми главенство любви, решительно отвергает идею непротивления злу силою. Нравственный христианский закон осуждает не борьбу со злом, не применение силы по отношению к его носителю и даже не лишение жизни в качестве последней меры, но злобу сердца человеческого, желание унижения и погибели кому бы то ни было.

Революционность решения РПЦ в сфере ненасильственного сопротивления злу в полной мере можно оценить лишь в том, что касается её проповеди в части внутренней оценки политики государства, прежде строго следовавшей абсолютному толкованию формулы о радикальном различении дела «Богова» и дела «Кесарева». И в принятии на себя ответственности за все дела человеческие и слышится голос подлинно деятельного православия, свободного от прямого участия в государственном управлении и, прямо скажем, от подчинения ненасильственного сопротивления интересам внешних или верхушечных государственных переворотов. В этих переворотах не политика, как должно, становится инструментом морали, а мораль и требование справедливости незаконно превращаются в инструмент циничной политики. РПЦ так говорит теперь об этом: