Старфол

– Побочек, как токовых, нет. Может болеть область инъекции. В первые часы после укола можете чувствовать беспокойство или у вас на один градус, подчёркиваю, не больше, поднимется температура. Все эти ощущения пройдут в течение суток. Ну что, друзья, если вопросов больше нет – приступим. Время дорого.

Таня уже подготовила безигольчатый инъектор. Его принцип действия основывался на введение лекарств в мышцы под давлением прямо сквозь кожу. Внешне он был похож на красильный пистолет пульверизатор. Только на месте баллончика с краской находился стеклянный цилиндр, заполненный тёмно-коричневой жидкостью. На втором этапе ребят ждала капельница. Ряды капельниц и походных кроватей выстроились у дальней стены зала. Таня делала инъекции в ягодичную мышцу, своей красивой рукой с длинными чувственными пальцами, быстро, даря свою лучезарную улыбку в качестве компенсации за боль мгновенного введения десяти миллилитров силобола. Весь процесс инъекцинации штурм-группы и подразделения перекрытия «черное крыло» занял не больше десяти минут. Затем всех уложили на кровати, и Таня поставила всем капельницы с синеватой жидкостью. Объём жидкости равнялся литру. На ближайшее два часа бойцы приняли вертикальное положение. День подготовки продолжался. После капельницы прерванные занятия пошли своим чередом. Время за учебой летело незаметно и второй день жизни в бункере подошел к концу. Объявили отбой.

Божкову не спалось. Болела после укола шишка на левой ягодице. Он ворочался, сон никак не хотел принимать его в свои мягкие объятия. Обычно он засыпал мгновенно: стоило закрыть глаза, как он проваливался в мельтешащие образы и затем, за десять минут до сигнала – «подъём», был уже на ногах бодр и в хорошем расположении духа. Сейчас, несмотря на всю усталость, накопившуюся от прошедшего трудного дня, Василий лежал на спине и чувствовал, как гудят его ноги и низ спины. Ощущение было такое, словно мышцы ног налились свинцовой водой, которая делала их не усталыми, как должна была бы, а наоборот распирала непонятной силой. Под кожей бегали маленькие жучки и постепенно нарастало желание что-то делать, двигаться.

Пролежал с час, не выдержал – Божкова подняло с кровати нестерпимое зудящее чувство действия. Василий зажёг ночник, быстро влез в комбинезон и вышел из комнаты. В общем зале горела только ночная подсветка, что придавало ему вид готический, таинственный. Да ещё справа, в конце помещения, слабо светились сквозь красные занавески окошки домика генерала Радова, отчего домик приобретал вид отрубленной головы вампира переростка. А бодрствующим мозгом этой головы сейчас стал генерал. Видно, ему тоже не спалось. О чём он сейчас думал? Что заставило его не спать в такое время? Для Василия это пока оставалось покрытой, стоявшей в зале, полутьмой. Оставшийся свет исходил из светильников, вмонтированных в пол, там, где стены с ним соединялись.

Казалось, что тени в углах скрывали движение потусторонних существ, а застывшие столы, тренажёры и другие предметы дневных тренировок, таили в себе угрозу затаившихся в них монстров. Божков направился в сторону силовых тренажеров. Точнее, его туда толкали собственные ноги. Остановился он у скамьи для жима лёжа. Шумно вдохнул полную грудь тяжёлого кондиционируемого воздуха и так замер на пять секунд. Несмотря на то, что его рабочим инструментом всегда был мозг, именно от его работы, особенно на полных оборотах, он получал наибольшее удовлетворение, Василию нравились физические упражнения. Он регулярно посещал тренажёрный зал и с удовольствием, два раза в неделю, изнурял своё тело. До фанатизма он не доходил, но умеренные тренировки служили ему своего рода клапаном сброса пара, избытка нервного напряжения, накопившегося за рабочую неделю. Сейчас постепенно, со свистящим звуком сквозь щель между зубов, выдохнув, он повесил на штангу привычные для него восемьдесят килограммов. Лёг на скамью, выгнул спину и взял гриф знакомым себе широким хватом. Как только он взял, а лучше сказать схватил гриф, он почувствовал, ещё ни разу не отжав штангу, что привычная тяжесть железа для него стала невесомой. И действительно, начав жать, штанга взлетала вверх, словно была сделана из пенопласта.