Старик и ящер (СИ)

– Это тут? – Эйза подошла к скалистому подножию и разворошила ногой песок. Место слабо отличалось от всех прочих, что они видели на пляже, но внезапно земля под ее ногой провалилась, и Эйза едва успела отскочить.

Им открылся широкий лаз, ведущий из-под песка в пещеру.

– Действительно слабо заметен, – пробормотала Эйза. – Идем, друг мой. Навестим Мать чудовищ и узнаем, вымышлена она или нет.

Они осторожно спустились в яму и вошли в широкий тоннель в скале. Света здесь почти не было, а солнечные лучи с поверхности вскоре пропали, и идти пришлось на ощупь. Дорога поднималась под небольшим наклоном и не имела ступеней. Их заменяли торчащие тут и там мелкие камешки, делающие подъем шершавым и пригодным для восхождения. Первые шаги путники проделали при тусклом свете солнца, но дальше поднимались вслепую. Эйза надеялась, что коридор внутри скалы не раздваивается, а идет прямо, иначе заплутать здесь было бы проще простого.

Однако то ли коридор действительно шел прямо, то ли они выбрали правильное ответвление, но вскоре впереди забрезжил золотистый свет, и путники, увидев его, прибавили шагу. Чем ближе подходили, тем явственнее доносились до них странные звуки, негромкие по отдельности, но вместе рождающие жутковатое разноголосие. Хриплое дыхание, шипение, свист, поскребывание когтей по камню – все это внушало Эйзе немало опасений, и, не будь рядом раненого ящера, она малодушно бежала бы из этого места. Но амулета было жаль, и Эйза продолжила подниматься.

Зрелище, открывшееся ей, Эйза не смогла бы забыть и через сотню лет. Большой круглый зал озарял золотистый свет, льющийся словно бы из самих стен. Но стен почти не было видно: вдоль них плотным кольцом стояли, лежали и сидели разнообразные существа. Были здесь гепарды величиной с буйвола, гивры и гигантские скорпионы, лошади с пустыми глазницами, казалось, видевшие дальше, чем их зрячие собратья. Были здесь зубры с рогами из чистой меди, трехглавые змеи, чьи головы постоянно норовили укусить друг друга, лунные ягуры и виверны, умеющие бегать на двух ногах.

Все они окружали середину зала, оставляя лишь небольшой проход из тоннеля, по которому поднималась Эйза. Потому она смогла увидеть, что в сердце ужасающего круга лежит женщина, в три раза больше человеческой, необыкновенно красивая. Золотистые волосы ее укрывали плечи сверкающей сетью. Лицо было белее самого дорогого мрамора, а руки ниже локтей светились так же, как стены зала. Женщина была беременна, и Эйзе казалось, будто сквозь кожу, плоть и жилы она видит нерожденное еще чудовище. Женщина спала, а твари, охраняющие ее сон, вовсе не выглядели дружелюбными. Но Эйза, сжав зубы, ступила в узкий просвет между ними, и пантера пошла за ней.

Тут же негромкая разноголосица превратилась в мешанину ужасных криков, режущих слух. Чудовища рычали, шипели, ворчали и лаяли, скалились и стучали ядовитыми жалами, но ни одно не приблизилось к Эйзе на расстояние, достаточное для удара.

Этот шум разбудил спящую женщину, и Эйза поспешно поклонилась, отступив и дав Матери чудовищ взглянуть на раненую виверну. Пантера подошла к богине и легла у ее ног, позволив снять ящера со спины.

– Злой человек хотел убить твое дитя, – сказала Эйза. – Я отрубила ему голову и отдала его тело Гаруде, а виверну выкупила у средней смерти. Но я не могу позаботиться о ней, ибо, если не поспешу, умрет другое чудовище на противоположном конце материка. Смерть сказала, ты можешь вылечить ее, и я вовек не забуду твоей доброты, если ты и вправду это сделаешь.

Богиня некоторое время смотрела на нее, словно силясь хотя бы отдаленно уловить смысл сказанного, затем произнесла несколько слов, непонятных Эйзе, улыбнулась и склонилась над виверной. Осмотрела ее раны, затем велела что-то своим детям, и несколько чудищ тут же исчезли в боковых переходах – видимо, исполнять повеление.

Гигантская цепколапая тварь, напоминающая тех лесных уродцев, на которых охотилась пантера, принесла богине нож и иглу, а ее сородич – большую бадью воды. Эйза была уверена, что Мать чудовищ станет мыть и зашивать раны, а ей больше не останется тут дела, но богиня внезапно улыбнулась и протянула руку к пантере. И – удивительно – чудище, живущее в отражениях предметов, подошло к ней и, словно отдыхая после долгой дороги, легло у ее ног.

– Нет более желанного удела для тех, кто устал в пути, – сказала Эйза. – Нынче я прощаюсь с тобой, дорогой друг. Отдохни и наберись сил, но не забывай выходить по утрам на пляж и ждать меня. Боюсь, когда буду возвращаться, не найду спрятанный лаз.

С этими словами она поклонилась Матери чудовищ и отступила в коридор, ведущий обратно к пляжу.

Пляж был пустынен: ни виверны, ни охотника, ни пантеры, ни средней смерти, ни даже птиц. Тишину нарушал лишь мерный плеск волн, набегающих на берег. Южный ветер Гаруда правил здесь безраздельно, но очень скоро Эйзе надлежало покинуть его владения, придя в место столь же горячее, сколь безжизненное. Нынче, когда следовало преодолеть последние версты, путь казался сложнее всей предыдущей дороги.