Старикам – вечно восходящее солнце

Александр Иванович кивнул. Тяжко поднялся и без палки поковылял за прилавок, через толпу, к торговому месту Калиная. Того уже держал молодчик в чёрных очках. Держал так, будто хотел всем показать, что ничегошеньки бедный старый грузин для него не значит, что он тряпка, мусор, гниль. Да и Калинай чувствовал своё унижение, ведь его держали одной рукой за ворот рубашки, а он с трудом доставал носками потоптанных туфель до земли, почти болтаясь в воздухе.

– Не надо! – крикнул Александр Иванович.

Может быть, его голос не долетел до адресата. Может быть, адресат не захотел тратить время на двух стариков. Может быть, адресат вообще проигнорировал эту просьбу.

Всё осталось, как было.

Парень с чётками вышел из-за прилавка и кивнул напарнику. Тот резко отшвырнул Калиная метра на три-четыре от себя, и бодро зашагал за своим начальником.

– Люди добрые! – взвыл Калинай, встав на колени. Посетители рынка, которых и так было немного, по-разному отнеслись к происходящему: одни боязливо косились и обходили стороной, другие, как правило, молодёжь, с завистью смотрели вслед уходившим бандитам. Александр Иванович был единственным, кто подошёл к Калинаю. Тот сидел на коленях и причитал визгливо-хриплым, периодически срывающимся на плач, голосом:

– Люди добрые! Неужели не видите, что происходит? Неужели все такие, как они стали? Я ведь для вас для всех спину свою гну, руками и ногами в землю врастаю! С солнышком встаю, под дождичком поливаюсь! Посмотрите на мои руки! Смотрите, смотрите!

Он протянул их, ища к кому обратиться, но не находил поддержки или сочувствия. Александр Иванович стоял рядом, припав на одного колено и положив руку на плечо Калинаю, но слова у него не шли, как говорили когда-то, застряли в глотке.

– В них же земля вросла, не отмывается! Они же землёй пахнут! И не обманывал я никого, не обвешивал… Худой товар не продавал никому…

Он всхлипнул, сжался, убрал свои почерневшие руки к груди.

– А ведь год на год не приходится, – зашептал он. – Бывало, сам гнилую картошку ел, а вам сюда хорошую на горбу нёс… Чтоб вот сейчас… на коленках ползать…

Алксандр Иванович с трудом выдавил из себя:

– Ну, полно…

Хотел ещё что-то сказать, но слова не шли на ум да и в глотке комок стоял. Калинай сжался, как улитка, и замер.

– Я сейчас водички принесу, ты подожди!

Александр Иванович попробовал резко подняться, но без палки это оказалось довольно трудно, и медленно, со второй попытки у него получилось. Непонятно откуда взявшаяся одышка и пот, покативший со лба, заставили его идти тяжко, медленно. Опираясь на прилавок, заходил на торговое место № 16 Александр Иванович. Митрич сидел, собрав всё и готовясь уходить.

– Как-то сильно меня пригрели, Александр Иваныч! Как там Калинай?

– Водички сейчас ему принесу, оклимается… А ты ступай! Отлежись или к врачу сходи!

Александр Иванович нашёл стакан, налил холодной воды и взял палку в руки.

– Александр Иваныч!

– Чего Митрич?

– Ты это… Не обижайся…

– А что случилось?

– Я это… Потом заплачу…

Старик не то закашлялся, не то засмеялся:

– Да Бог с тобой, Митрич! Будет день – будет и пища!

Митрич хотел ещё что-то сказать, но Александр Иванович с палкой бегал значительно резвее. Люди, видимо наслышанные о случившемся, в сторону торгового места Калиная уже не шли. Александр Иванович, немного расплескав воды из стакана, сел рядом с Калинаем, который так и сидел, свернувшись улиткой.

– Вот, водички попей! – попросил Александр Иванович.

Калинай не отозвался.

– Попьём и потопаем по домам, а завтра снова взойдёт солнце…

Александр Иванович положил руку на спину Калиная.

– Оно ведь взойдёт, Калинай! До солнца эти молодчики не доберутся! И другие не доберутся, и третьи! И сколько бы их, проклятых, не было, не доберутся! Им и до наших годков не дожить, столько земли не топтать!

Александр Иванович, смахнув набежавшую слезу, сидя в пыли перед стаканом холодной воды, крикнул куда-то вверх дрогнувшим голосом:

– Им никогда не узнать, как это здорово, когда восходит солнце!

Рукой, которая лежала на спине старого товарища, Александр Иванович чувствовал, что для несчастного, обобранного и немощного старика Калиная рассветов уже не будет.

Глава 4. Маленький разговор.

На ночь Александр Иванович открывал дверь дома, чтобы свежий воздух поступал внутрь.

Так делали многие, или почти все. Ничего необычного в этом не было. Но утром в четверг к дому напротив от дома Александра Ивановича подъехала машина милиции. Люди в форме поспешили в дом. Видевшая эту сцену соседка Александра Ивановича, почтеннейшая восьмидесятитрёхлетняя Дарья Николаевна, настолько испугалась, что позвала своего соседа. Смотреть, собственно говоря, было не на что. У ворот дома стояла пустая милицейская машина. Всё. Но из домов выходили старики, многие, как и Александр Иванович, опирались на палку. Машина правоохранительных органов сама по себе приковывала интерес и будоражила воображение.

– Что же это они, а, Саш? – спрашивала Дарья Николаевна.