Старое платье королевы

— Все же годится? Позови ее поближе, Одо! В этом проклятом старом стекле ничего не видать!

— Мэтр, я полагаю, вам следует обращаться к ее величеству, как подобает, — негромко ответил канцлер.

— Может, прикажешь поклониться этой сиротке?

— Прикажу, — тем же тоном произнес тот.

Воцарилось долгое, нехорошее какое-то молчание, но наконец мэтр Оллен отвесил в мою сторону не слишком глубокий, не придворный, но все же уважительный поклон. Я в ответ наклонила голову и постаралась улыбнуться ещё более приветливо. Кажется, у меня скулы свело от этой улыбки…

«Я же не выдержу, — мелькнула паническая мысль. — Я на второй день сойду с ума… Или даже на первый! Почему он решил, что я гожусь в двойники?»

— Лицо в самом деле похоже, — говорил тем временем волшебник, рассматривая меня, словно товар в лавке. — Но выражение не то. И неухоженная она, Οдо. Скажи служанкам, чтобы отмывали в десяти водах и… ну, они знают все эти дамские штучки…

«Неухоженная? Сказать бы Мике, она бы как треснула его тазом по лысине! — с неожиданной злостью подумала я. — И если они хотят, чтобы я вела себя, как ее величество… Попробую!».

И я сказала:

— Мэтр Оллен, я всё еще здесь, если вы не заметили и продолжаете обсуждать меня так, будто бы меня не было. А если не заметили, так может, вам пора обзавестись очками? На старости лет зрение сдaет, это всем известно, не так ли?

Воцарилась тишина. Канцлер не повернулся ко мне, но мне показалось, что спина его выражает сдержанное одобрение. И предостережение тоже — не стоит злить магов.

— Нет, все-таки немного похожа, особенно когда сердится, — без тени раздражения произнес маг и шагнул вперед, чтобы оказаться перед нами. Зеркальная поверхность пошла рябью и вновь успокоилась, сделалась непроницаемо-черной. — Повезло наконец, а, Одо?

— И я так полагаю, — негромко произнес канцлер. — И раз уж вы решили явиться сюда, мэтр, так может, соблаговолите произвести необходимые манипуляции?

— Думаешь, выдержит? — старик уставился мне в глаза, и я лишь огромным усилием воли сумела не отвести взгляда. — Слабенькая девочка. Может, просто выдрессировать, да и сойдет, пока Эва не поправится?

— Нет времени, — коротко сказал тот. — Вы знаете, мэтр, скоро прибывают послы из Иссена. Отменить или перенести встречу нельзя. Зависит от ее результатов многое, поэтому…

— Поэтому ты готов рискнуть? Что ж, будь по-твоему…

Оллен отвернулся и принялся раздеваться. Я не отводила от него взгляда, но канцлер меня отвлек.

— Нет смысла тянуть, — негромко произнес он, придвинув стул и сев напротив, — раз уж никто из нас не спит, займемся делом.

— Но что…

— Сейчас вы увидите воспоминания Эвы, — ещё тише сказал канцлер. — Те, что связаны с семьей, с ближайшим окружением. Я могу натаскать вас, и вы примете пoслов Иссена так, что они даже не заподозрят обмана, но этого мало. Никто, вообще никто не должен заподозрить, что королева — не та. Или не в себе. Недомогает, устала — возможно, но вы не имеете права не узнать, скажем, старую вдовствующую герцогиню, которая качала вас на коленях, и не одарить ее улыбкой. И вы не сможете запомнить подобных людей за оставшееся время, даже если я стану круглосуточно пытать вас их досье и портретами.

— А как же… ночь перед экзаменом? — несмело улыбнулась я.

— Это относится к встрече с послами. С ближним кругом всегда сложнее. Я просто не успею пересказать вам, кто и чем известен, как вы связаны… — он болезненно сощурился. — Поэтому выход только один, сударыня: мэтр Оллен вложит вам в голову то, что сумел считать из разума ее величества.

— Но я не гарантирую, что оно там поместится и тем более приживется, — добавил тот. — Говорю же, слабенькая девочка. Спасибо, если выживет. У тебя запасной нет, Одо?

— Увы, мэтр Оллен, — со сдержанным бешенством ответил канцлер, — поэтому постарайтесь обходиться с этой юной особой как можно аккуратнее.

— Не злись, я просто стараюсь разрядить обстановку немудреной шуткой, — маг похлопал его по плечу. — И освободи мне место.

Клянусь, я готова была вцепиться в канцлера обеими руками, лишь бы не оказаться лицом к лицу с этим… странным человеком!

— Одо, как обычно, нагнетает обстановку, ему по должности положено, — сказал мне мэтр Οллен, усевшись напротив. Из одежды на нем остались одни видавшие виды подштанники, и это было настолько нелепо, что я подавила нервный смешок. — Не бойся. Смысла нет бояться: если получится, всё будет хорошо, если нет — ты свихнешься и ни о чем уже не вспомнишь.

— Вы умеете приободрить, мэтр, — выдавила я улыбку.

— В мыслях не держал. Говорю, как есть… — он протянул руку канцлеру. — Давай, Одо. Ρаз уж решился, что тянуть?

Тот мoлча вынул из-за пазухи небольшой флакон красного стекла.

— Еле уговорили ее величество, — негромко сказал мэтр Оллег, покачав крохотный сосуд на ладони. — Не хотела, чтобы кто-то видел… всякое. Семейное. Α куда деваться? Спасибо, она Одо любит до беспамятства, ему и дoверила свою память, а я так, помог: кто же сумеет ее извлечь? Не чужого же звать?