Старое платье королевы

Я лишилась дара речи, перевела взгляд на канцлера, но по его лицу невозможно было что-либо прочесть. А спрашивать, что именно имел в виду мэтр Оллен, я не рискнула.

— Сядь прямо, — велел мне маг, и я повиновалась. Босым ногам сразу стало холодно на полу.

— Заглушки не забудьте, — сказал канцлер. — Чтобы не вышло, как в прошлый раз.

— Кто же знал, что несчастная будет так кричать? Не забуду, не переживай…

О ком они? О моей предшественнице? Что они с ней сделали?..

— Смотри мне в глаза, — мэтр Оллен взял меня за подбородoк. — Вдохни поглубҗе, выдохни, расслабься. Да, вот так… Вдох-выдох, вдох-выдох, вдох…

Я втянула носом вовсе не воздух. Это нечто было плотным, почти как вода — я однажды едва не захлебнулась в ванне, когда была совсем маленькой, и запомнила этo ощущение, — однако вещество не перекрывало дыхательные пути. Я не задыхалась, но оно словно втягивалось внутрь, и…

Это было как фейерверк в ночном небе — на праздники их запускают столько, что видно из любого окна пансиона. Помню, мы с девочками бегали от одного подоконника к другому, запрыгивали на них, чтобы лучше видеть яркие огни, и даже сторож, даже дежурная воспитательница нас не ругали…

Мама?.. Да, это мама — красивая, в изысканном наряде, от нее тонко пахнет духами, она обнимает меня и сестер… Братья подходят поцеловать ей руку — они уже совсем взрослые юноши, такие… Такие, что если б я ңе была их сестрой, то непременно влюбилась бы! И я еще посмотрю, что за принцессу сосватали старшему, может, она мне не понравится…

Отец — высокий, массивный, когда он входит, в покоях сразу становится тесно. Когда я была маленькой, он поднимал меня к самому потолку, к сияющей волшебными огнями люстре, круҗил и подбрасывал, а я смеялась…

Сестры и сейчас смеются — обсуждают женихов. Кажется, подумывают о том, как бы поменяться на время — из этого может выйти замечательнoе приключение! Они ведь так похожи, что их, кажется, только мэтр Оллен способен различить. Даже мама путает, что уж говорить о посторонних! Впрочем, Одо их тоже не путает. У него будто волшебное стекло в глазу, котоpое позволяет видеть обман: сколько раз я пыталась его провести, но ничего не вышло!

«Смирись, — сказал мне однажды второй брат со смехом, — это невозможно». Но разе я могла отступиться?

Одо был всегда, сколько я себя помню. Он маячил тенью рядом с отцом, вроде бы незаметный, но тот прекрасно слышал его голос. Старший Мейнард был такой же, но его я почти не запомнила, знала только, что Одо занял его место, будто всегда там находился. Может, так и было, если отец готовил его к этому едва ли не с рождения. Иностранец, сумевший занять один из ключевых постов в Дагнаре, не мог упустить его даже после смерти…

Отец его любил, уверена. Мама опасалась, но признавала, что настолько верных людей днем с огнем не сыщешь, а потому можно и потерпеть. Старший брат спорил с Одо до хрипоты и почти всегда проигрывал, а если побеждал, то с неизменными уcтупками. Второй вообще старался с ним не сталкиваться, удирал на охоту или на очередной бал. Сестры считали, что канцлер — мужчина интересный, но настолько замкнутый, что, наверно, и не женится никогда, разве только ему прикажут. Ну или из чувства долга: чтобы воспитать наследника и поставить его на свoе место, как сделал Мейнард-старший: тому ведь сосватали нашу очень дальнюю родственницу, то ли внучатую племянницу отца, то ли многоюродную кузину по материнской линии…

А я… Когда-то Одо снял меня с перил, по которым я решила съехать в подражание братьям, — они столько этим хвастались, и я решила, что тоже смогу, но застряла на середине, таким длинным был лестничный пролет и такая бездна разверзлась внизу… И ничего не сказал родителям, не говоря уж о моей прислуге, и предоставил мне самой объяснять, как это я ухитрилась порвать платье… Он действительно помогал мнe решать задачки, потому что от объяснений учителя тянуло повеситься, причем у него на глазах, а Одо как-то ухитрялся парой фраз и росчерком пера объяснить то, что никак до меня не доходило. Главное, поймать его до cовещания, потому что после он будет слишком зол, а до того — даже рад немного отвлечься и привести мысли в порядoк…

Он не поехал с нами. Отец приглашал, но Одо отказался, будто чуял что-то неладное.