Старое платье королевы

– Та девица живо сообразила, какая награда досталась этому парню, – встрял Данкир. – Как бы он еще на полпути не запросился в тюрьму…

Глава 24

Перед тем, как войти в храм Богини, нужно избавиться от суетных мыслей, открыть сердце и разум Ей, великой… Двуединой, как я уже привыкла ее называть.

Только у меня не получается: я не могу перестать думать о Лугре. О том, что станет с ее жителями: ведь случившееся намного хуже, чем потеря работы теми же работниками затопленных шахт – у них оставалось немного денег, пожитки… И главное, жизнь! Пока она теплится, еще можно на что-то надеяться…

Я останавливаюсь перед каменным изваянием… И ничего не вижу. Это просто статуя, у которой даже не слишком хорошо проработано лицо – именно поэтому в его чертах можно узнать кого угодно.

«В прошлый раз я тоже не верила», – мелькает в голове.

И я иду вперед и обнимаю колени каменной женщины, невыносимо холодной и безразличной, совершенно не той, к которой я обращалась совсем недавно!

Она молчит, молчу и я, только яростные мысли кипят в голове.

«Тебе без разницы, что случилось в Лугре? – кажется, я выцарапываю это название ногтями на белом камне. – Что для тебя эти несчастные… Ты взмахнула рукой со сна – и их не стало! А что мне сказать людям? Что им сказать?..»

Она не отвечает. Наверно, сегодняшнее Ее напутствие предназначено настоящей Эве, не мне, и я не дождусь ни совета, ни слова ободрения, ничего. Что ж, значит, придется справляться самой. Я не одна, в конце концов!

– Ваше величество, – баронесса Эррен касается моего плеча. – Пора.

– Иду, – отзываюсь я.

И я готова уже подняться на ноги, когда понимаю вдруг, что мое запястье заперто в каменном кольце, холодном донельзя. И не Богиня обнимает меня – Безымянная крепко держит за руку и смотрит в упор: испытующе, с интересом.

– Я не сдамся, – шепотом произношу я и перехватываю ее руку. Мне не хватит сил растопить Ее холод своим теплом, но я спасу, кого сумею. Не отдам, как бы Она ни старалась!

А Она улыбается, наклоняется ко мне и целует в лоб, и я вдруг прихожу в себя.

Дамы выводят меня на лестницу. По-прежнему серо и пасмурно. Если Данкир не постарается, у нас ничего не выйдет.

Я иду вниз, шаг за шагом, опустив голову, а вокруг – тишина. Так не должно быть, и я останавливаюсь.

– В Лугре несчастье, – говорю я и знаю, что меня слышат все. – Плотину прорвало, сошел сель. Я не могу праздновать, когда у людей беда. Все увеселения отменяются. А вчерашний бал… я еще не знала. Доложили только утром. Простите меня…

Лестница кажется бесконечной. Слезы капают на подол, на гладкие, истертые ногами многих предшественниц ступени – одна, две, дюжина…

Это не слезы, понимаю я, это дождь. Холодный весенний дождь, который омывает мое лицо, а платье под ним делается… как первоцветы. Я спрашивала потом: графиня Эттари видела его лиловым, графиня Ларан – синим, а баронесса Эррен – розовым, а кто-то из свитских – вовсе зеленым, как молодая трава. Но об этом я узнала после…

Солнце все-таки проглянуло среди туч – Данкир, похоже, переоценил свои силы, и это все, на что его хватило. Но радуга тоже появилась – всего одна на этот раз, но очень яркая.

И тогда я остановилась и сказала так громко, как только могла:

– Нужны добровольцы – спасать Лугру! Туда уже отправлены войска и медики, но этого мало. Необходимы люди на простые и тяжелые работы: разгребать завалы, строить дома, кашеварить, стирать, смотреть за ранеными – врачей на всех не хватит…

– Где записываться, ваше величество? – гаркнул кто-то таким басом, что с фонаря с испуганным воплем сорвалась ворона. – Я каменотес бывший, руки еще дело помнят!

– Я прачкой пойду, – добавила крепкая старуха. – При госпитале в войну служила, все помню.

Выкрики раздавались один за другим, и я едва сумела вставить:

– Вам заплачено будет, обещаю… Вот! – Я сняла с руки драгоценный браслет – солнце ярко вспыхнуло на гранях самоцветов. – Мои дамы…

– Дамы поддержат, – сказала графиня Эттари. – Тем более вы правы, ваше величество, «королевский крап» уже не в моде. Пускай используют на благие цели.

Я ответила ей благодарной улыбкой и добавила:

– Тогда собирайтесь, кто желает.

– Я тоже желаю! – едва докричался тот паренек, что так и стоял позади моей кареты. – Я все умею: шить, стряпать, хоть выгребные ямы копать!

– А сказал – не настоящая… – пробасил каменотес, каким-то образом успевший пробраться поближе. Хотя что ему, с таким ростом и сложением. – Поди сюда… если ее величество пустит, конечно.

Я кивнула.

– Ну! Парень крепкий – к делу пристроим. А то ишь, залил шары с утра пораньше и несет невесть что… – Он отвесил смутьяну звонкий щелбан. – Ничего! Проветрится – поумнеет!

– Бери его на поруки, уважаемый, и делай с ним что угодно, – сказала я. – Итак… Праздника не будет. Потраченное на приготовления не вернуть, но хотя бы угощения не пропадут, пригодятся людям Лугры. И вот еще: пострадавшие остались не только без крова. У них теперь вообще ничего нет, и даже ваши старые сапоги могут кому-то пригодиться. Сударыня? – Я повернулась к Эттари. – Когда отбывает эшелон с материальной помощью?