Старое поместье Батлера (СИ)

Дядюшка Пол запряг карету, и мы покатили в сторону Алона. Вечерело. Солнце медленно, но неотвратимо клонилось к горизонту, окрашивая кромку в мягкие ало-оранжевые тона. Тени удлинились, создавая атмосферу загадочности и сказочности. Ветерок нежными, прохладными прикосновениями пробегался по лицу и летел дальше, поглаживая высокую траву и устремляясь к вершинам, растущим в отдалении деревьев. Отовсюду до нас долетал птичий гомон и жужжание насекомых. Небо было на удивление чистым, без единого облачка.

Несмотря на погожую погоду, чувствовалось дыхание уже наступившей осени.

Въехав в город, покатили по мощёным улицам в сторону дома бургомистра – именно его семья открывала бальный сезон.

Интересно, каким будет бал? Основным танцам, принятым в местном обществе, меня научила Мэделин, в который раз восхитив своим преподавательским талантом.

Моё новое платье было элегантным, красиво подчёркивающим тонкую талию и высокую грудь: всё время до мероприятия я ни разу не испытывала волнения, и была готова предстать перед совершенно незнакомыми мне людьми. Но отчего-то с приближением к особняку лорда Доджа, я всё больше ощущала, как заходится сердце в трепетном ожидании встречи с лордом Дином Харрисоном и как он, обхватив мою талию сильной рукой, закружит меня в танце…

Глава 36

Бургомистр Кеннет Додж был потомственным аристократом, носил титул графа. Его семья делом доказала императору свою преданность и за проявленную в борьбе за эти земли отвагу получила все мыслимые преференции. В том числе кресло правителя графства Уэстмит, названное так в честь первого наместника этих земель.

По словам Пола Райда, граф Додж прекрасно ладил с генералом Батлером, а его отец и вовсе вместе с моим дядей участвовал в военных кампаниях, целью коих было подавление бунтов.

Наша карета миновала широко распахнутые кованые ворота и покатила дальше в сторону большого трёхэтажного особняка, сверкавшего ярко-жёлтыми глазницами окон на всех этажах. В сгустившихся сумерках это свечение было уютным и зовущим. Чуть в стороне здания на специальной округлой площадке "припарковалось" великое множество карет разных видов – крытые и закрытые, украшенные гербами и симпатичными вензелями.

– Кажется, мы прибыли одними из последних, – подняв высоко тонкие брови, заметила матушка.

– Опоздали всего ничего, – равнодушно пожала плечами я. – Думаю, ничего страшного в том нет.

Дверцу нам открыл расторопный лакей, Пол подал руку и помог выйти наружу сначала маме, затем мне. И шепнул:

– Буду ждать вас здесь столько, сколько потребуется.

Ночь было решено провести в городском доме, который дедушка отписал Полу Райду. Возвращаться по темени в поместье нас отговорил сам Пол и мы не стали с ним спорить.

Широкая парадная лестница, украшенная красной ковровой дорожкой, вела к открытым двустворчатым дверям, подле которых замер ещё один слуга. Мы, не спеша, прошли мимо него и вошли внутрь здания.

Нас встретил ещё один лакей и проводил в дамскую комнату, где мы могли привести причёски в порядок, попудрить носик и взять секундную передышку, прежде чем попадём в основной зал, если судить по доносившемуся гомону, уже полному гостей.

Я давно выспросила у мамы всё, что мне хотелось знать об этом вечере: такие сезонные выходы в свет совмещали в себе зачатки бала для дебютанток и возможность отдохнуть танцуя, общаясь и даже играя в некоторые настольные игры. В чистом виде балов дебютанток тут ещё не было, я смутно припоминала, что в моём мире они появились лишь в 18 веке в Британии, и смысл таких мероприятий сводился к одному: представить дочерей из знатных семей высшему обществу и подобрать им достойную партию – желательно из числа более состоятельных мужчин.

Сегодня с одним и тем же партнёром можно было станцевать только два танца, но не более. Если честно, я не особо хотела кружиться в местном варианте вальса или прыгать, аки козочка, исполняя мазурку, но и отказать пригласившему на танец мужчине не могла. Придётся улыбаться и стараться не оттоптать ноги партнёру.

– Грейси, готова? – негромко спросила мама, когда я поправила несколько прядей, выбившихся из моей причёски, разгладила ладонью лёгкие складки на юбке и в целом была готова выйти к людям. Вдоль стен стояли миниатюрные дамские столики, там же лежали зеркала на длинной деревянной ручке (неплохого качества и почти без пузырей в центре, по краю их, увы, было достаточно, впрочем, эти дефекты не искажали картинку до неузнаваемости), в которые можно было посмотреться. Тут же стояли две служанки, при надобности они подавали влажные маленькие полотенца, чтобы дамы могли освежить лицо, шею и декольте. Напротив входной двери стояли две софы. И много зелени в симпатичных фарфоровых горшках.

В помещении никого не было, и мы, более не задерживаясь, вышли в коридор, где нас ждал слуга.

– Леди, – легко поклонился он, – следуйте за мной и, гордо вскинув голову с прилизанными блестящими в свете свечей волосами, направился прямо по коридору. С каждым нашим шагом всё громче звучала музыка, и вот мы стоим перед белоснежными дверями.