Старомодная история

В том календарном году, когда матушка, избавившись от зеленого охотничьего костюма, в специально сшитом взрослом платье сразу превращается в стройную красавицу, когда упряжка из двадцати четырех загнанных до полусмерти волов привозит к городу Ледисмиту легендарное орудие буров, Длинного Тома, которого на всем пути, у Каролины, у Эрмело, встречают, ласково гладят, украшают венками, готовя к триумфу, — триумфу, так и не состоявшемуся, — бурские женщины,

в том календарном году, когда вместе со всеми пассажирами английского разведывательного отряда попадает в плен военный корреспондент по фамилии Черчилль, чье имя спустя много лет Адольф Гитлер выучит так же хорошо, как и все государственные деятели в пяти частях света; в том году, когда в Китае имеет место катастрофический неурожай риса, во главе Иностранной коллегии встает князь Дуань,[138] а адмирал Сеймур,[139] находясь на марше к столице Китая, чтобы подавить начатое китайской молодежью движение, ставившее своей целью уничтожить европейцев и европейские учреждения, не способен обеспечить безопасность жизни белых; Австро-Венгерская монархия же настолько расшатана, что вмешательство войск становится постепенно привычным, будничным явлением общественной жизни: то гусары разгоняют массовую демонстрацию перед австрийским парламентом, то в Праге, на Вацлавской площади, на чехов выпускают драгун, то полиция закрывает помещения венгерских избирательных округов от нежелательных элементов и представители комиссий тайно вносят в списки фиктивные имена, похожие на имена делегатов оппозиции, чтобы, объявив недействительными поданные за тех голоса, обеспечить правящей партии абсолютное большинство в парламенте,

в том календарном году, когда Люгер[140] в Вене делает буквально все, чтобы соглашение между королем и Венгрией стало пустой фразой, а самостоятельная венгерская армия и независимая таможенная система — недостижимой мечтой, когда население Венгрии угрожающе сокращается, — в это время — хотя уже завершен творческий путь Диккенса, Теккерея, Бальзака и уже изданы на венгерском языке «Преступление и наказание» и даже первые произведения Тургенева — Ленке Яблонцаи и Белла Барток думают над тем, какое чудо должно свершиться, чтобы Мария Маргит Штилльмунгус выбрала для школьной постановки не музыкальную сцену некоего Й. Петца «Штирийская школа в середине прошлого века, или Подозрительная лепешка» или шутливую сценку «Концерт на хуторе», а «Сестер Дюркович». В том календарном году, когда две воспитанницы монастырской школы, затаив дыхание, слушают, как Маргит читает вслух о благородном и мужественном Филиппе Дерблэ, и ощущают потрясение всякий раз, когда Илона играет песню Хуски про двух воробушков, которым только и можно что сесть рядом друг с другом передохнуть на телеграфном столбе, — в этом году Ленке и Белла получают в свои руки книгу, которая, пусть они об этом не знают, оказывает большее влияние на формирование их представлений о мире, чем Штилльмунгус, чем семейное воспитание и даже весь опыт их дальнейшей жизни. Белла скопила наконец деньги, собираемые для этой цели, и семейная библиотека Бартоков пополнилась новой книгой — романом Хелен Метерс «Идущая через рожь».