Старомодные люди

Шеннон затаила дыхание. Сама того не зная, Линдзи коснулась больного места. Ведь она, Шеннон, не смогла признаться подруге, что Митч избегает всяких разговоров о любви.

Линдзи обняла ее за плечи.

— Запомни, детка, жизнь не дает нам никаких гарантий. Все, что нам остается, — слушаться своего сердца и надеяться на лучшее.

Шеннон молчала, потрясенная этой нехитрой истиной. Слушаться своего сердца… Оно полно любовью — любовью к Митчу. Но безответная любовь и счастливая семейная жизнь… разве это соединимо?

Поживем — увидим. Слабый огонек надежды разгорался все ярче.

Надежда оживала у нее в душе, стоило ей вспомнить сияющие нежностью глаза Митча, его хрипловатый, взволнованный шепот. Глаза, шепот влюбленного человека… человека, который для нее, Шеннон, дороже всех на свете.

Шеннон вскинула голову. Нет, она не может расстаться с ним. Она сделает все, чтобы быть с ним рядом.

Линдзи помахала рукой перед ее лицом.

— Эй, подруга, ты, часом, не уснула?

— А? — Вырвавшись из плена своих мыслей, Шеннон растерянно смотрела на Линдзи. — Что ты сказала?

— Я говорю, самое лучшее, что ты сейчас можешь придумать, — это послать свою науку к черту и с любимой подругой отправиться в город. Хорошенько развеяться.

— Развеяться?

— Ну да. Сейчас всего четыре часа. Как раз успеем скупить все магазины, а потом зададим себе пир в каком-нибудь шикарном ресторане. Я в полной боевой готовности.

Шеннон окинула подругу критическим взглядом. Наряд, как всегда, самый невероятный.

— Именно, в боевой… Ты уверена, что твой костюм подходит для шикарного ресторана?

— Что ты имеешь против? Белая дерюжка — писк моды, между прочим.

— Ага. Только жакет на боку протерся, словно ты носишь револьвер, а твоя шляпка, извини меня, была бы более уместна на голове ветерана-летчика.

Линдзи сморщила нос.

— Экая ты привереда. Ну, не желаешь в ресторан, так перехватим на ходу по гамбургеру — тоже неплохо.

Шеннон, улыбаясь, покачала головой. Не хочется обижать Линдзи, но ей действительно необходимо побыть одной. Она кивнула в сторону стола.

— Видишь эту гору книг? Все это мне надо проглотить за сегодняшний вечер. Увидимся завтра, хорошо?

— Понятно. Бросаешь меня на мелкие гвозди. И все, что остается мне, несчастной, — убраться восвояси.

— Ох, Линни!..

— Оправдания бесполезны! — Линдзи расхохоталась, махнула рукой на прощанье и выпорхнула из комнаты.

Митч сидел за своим рабочим столом, уставившись в пустоту. События прошедших дней привели его в недоумение. Не то чтобы он ожидал, что Шеннон кинется в его объятия, рыдая от счастья и признательности. Но и к ее откровенной растерянности, почти переходящей в испуг, он тоже не был готов.

Мысленно прокручивая события минувших недель, Митч вдруг осознал, что никогда по-настоящему не ухаживал за Шеннон — никаких там цветов, шампанского, романтических ужинов при свечах. Он просто увидел ее, быстро решил, что нашел то, что нужно ему и детям, и поставил ее об этом в известность.

Вообще-то нельзя сказать, что у него большой опыт по части предложений руки и сердца. Говоря точнее, до этого он ни разу не просил женщину выйти за него замуж. Ему в голову не приходило… А теперь, когда он наконец встретил женщину своей мечты, он проявил такта не больше, чем влюбленная горилла. Сунул Шеннон в руку кольцо и вообразил, что дело сделано.

Молодец, ничего не скажешь. Сам все испортил.

А ведь Шеннон заслуживает самого деликатного, внимательного отношения. Он это прекрасно понимает. Он окружит ее заботой. Свет свечей и нежные признания — все это будет. Непременно будет. Меньше всего он хочет причинять ей боль, давить на нее.

Но и сдаваться он не намерен.

— Дядя Митч?

В дверь робко заглянул Дасти.

— А? Привет, дружище, заходи.

Дасти проскользнул в дверь. Сделав несколько неуверенных шагов по направлению к рабочему столу Митча, Дасти застыл на месте и уставился на ковер.

— С чем пожаловал?

Мальчик вяло передернул плечами.

— Просто хотел кое-что узнать.

— Что же именно, позволь полюбопытствовать?

— Да так.

Митч начал закипать.

— Дасти, мне некогда. Если у тебя есть что сказать, выкладывай побыстрее. Если нет…

Лицо мальчика жалобно сморщилось. Стыдно срывать на парнишке злобу, одернул себя Митч. В последнее время он сам не свой. На детей рычит, во время деловых встреч грубит. Так он скоро превратится в мизантропа. Конечно, сейчас на него навалилась куча проблем; но у кого их нет? А ведь Митч всегда льстил себя надеждой, что он не из тех, кто легко ломается. В конце концов, он мужчина и не должен никому показывать, если на душе у него тяжело.

— Не сердись, Дасти. — Он усадил мальчика к себе на колени и провел рукой по его волосам. — О чем ты хотел спросить?

— Ты хочешь нас отослать? — Голос Дасти дрогнул, и глаза его наполнились слезами.

Митч опешил.

— Вот глупости. С чего ты взял?

— Так. На футбол ты со мной больше не ездишь, отпускаешь нас к тете Джоанн, даже если мы плохо вели себя, и… — Дасти набрал в легкие побольше воздуха, — и вы все теперь вечно шепчетесь насчет бабушки и дедушки, а потом ты играешь на гобое…