Старосветские убийцы

– Да. – Илья Андреевич мял американцу живот, отчего тот болезненно вздрагивал и вскрикивал. – Похоже на интоксикацию.

– Цианистый калий? – содрогнулся Терлецкий.

– Нет. Роос ужинал вместе с вами? – уточнил у безутешной вдовы Илья Андреевич.

– Ну да. Выпили, поговорили, все шло так хорошо… – Ольга Митрофановна снова заплакала.

– Как поговорили? – изумился Терлецкий. – Вы на русском, а Роос на каком?

– Когда встречаются два любящих человека, – с пафосом произнесла Суховская, – то понимают друг друга сердцем.

– А чем, простите, влюбленные ужинали? – вспомнив раблезианский рацион вдовы, поинтересовался Тоннер.

– Все как обычно, – начала перечислять Ольга Митрофановна. К концу рассказа на Рооса с сочувствием смотрели все.

– Так ему моя домашняя колбаска понравилась! – рассказывая про еду, вдова оживилась. – Вкусная, сочная, жир с нее так и капал.

– Боюсь, всем придется удалиться, – определился с диагнозом Тоннер. – Промывание желудка и кишечника – мероприятие сугубо интимное.

– Так чем он отравился? – уточнил Федор Максимович.

– Едой!

– Клевета! – накинулась на Илью Андреевича Суховская. – У меня всегда все свежее!

– Печень Рооса не приучена к столь жирной пище, вот и дала сбой, – миролюбиво пояснил Тоннер.

– А я предупреждал! – воскликнул генерал. – Не знают иностранцы нормальной еды! Приехал Роос, поел один раз нормально – и помер. И так со всеми будет!

Обрадованный Терлецкий предложил:

– Не пойти ли нам, господа, в трофейную? Не промочить ли горло?

– Почему бы и нет? – откликнулся генерал.

– Антон Альбертович! – обратился Илья Андреевич к Глазьеву. – Тысячелистник, крушина, стебель ревеня у вас имеется?

– А как же! – ответил Глазьев. – Я же рассказывал, у меня дед травником был, все секреты передал. Когда собирать, да что чем лечить…

"Пусть остается Глазьев здесь доктором, не буду его разоблачать, – неожиданно решил Тоннер. – В дополнение к мощам пусть хотя бы травами лечатся. Настоящие доктора тут лет через сто появятся, а может, через двести…"

Экзекуцию провели в буфетной. Помогавший Гришка часто крестился, повторяя:

– Вот как муки адовы выглядят! Не буду более грешить, ей-богу, не буду!

К его удивлению, Роос выжил и по окончании процедуры заговорил.

– Вы меня спасли, Илья! Спасибо! Я подарю вам еще один комплект книг, – пообещал благодарный американец. – И вам тоже, – обрадовал этнограф Глазьева.

– Второй не надо, – ответил Илья Андреевич, – лучше отдайте деньги за первый. – Сорок рублей для Тоннера были крупной суммой, и он второй день сокрушался о потере. На том и порешили.

Этнографу в трофейной все обрадовались, а Суховская бросилась на шею. Увидев Ольгу Митрофановну, американец снова побледнел, а предложение возвратиться к ней решительно отверг, сославшись на слабость.

Помещица засобиралась домой в смешанных чувствах. Любимый выжил – это хорошо, но стал ее сторониться – это неожиданно и неприятно. Чем она виновата, что он по-человечески кушать не приучен? Оттого как глиста и выглядит!

Киросиров вспомнил, что Суховская, в отличие от него, проживала здесь еще до войны, и задал мучивший его вопрос:

– Ольга Митрофановна! А вы Катю Северскую помните?

– Помню, прелестная была девочка. Играть мы вместе не играли, я чуть постарше, но на всяких праздниках встречались.

– Не похожа ли она на Елизавету Берг?

Помещица задумалась. С чего это ей такой хитрый вопрос задают? Она испытующе уставилась на Киросирова. Тот простодушно пояснил:

– Есть мнение, что Катя выжила и вернулась сюда под ее личиной.

– Точно! – обрадовалась Суховская. – И как я раньше не догадалась? Все терзалась, терзалась – кого мне Лизонька напоминает? А чего Пантелея не спросите?

Киросиров не увидел отчаянных знаков Терлецкого, пытавшегося предостеречь его от излишней болтовни:

– Купца кто-то топором по голове стукнул.

– Что вы говорите! – всплеснула руками Суховская. – Ужас-то какой! А как вы думаете, Павсикакий Павсикакиевич, Растоцкие уже спят?

Терлецкий ругал про себя урядника последними словами. Не пройдет и часа, как вся округа обо всем узнает. Киросиров тем временем невозмутимо продолжал:

– Думаю, нет. Андрей Петрович с Машенькой с час назад отсюда уехали…

Федор Максимович наконец решился Киросирова оборвать:

– Ольга Митрофановна, у меня просьба. Съездите на станцию, к Сочину. Попросите депешу не отправлять.

Суховская спешно удалилась. После ее отъезда оба выхода из дома закрыли на ключ, а около дверей поместили исправников. Проснувшемуся Николаю поручили пост перед покоями старой княгини.

– Пора на боковую! – напомнил генерал.

Но никто расходиться по комнатам не хотел. Всем стало неуютно в огромном доме. По нему бродит убийца. Кто следующий на очереди?

– Как-то боязно поодиночке, – выразил общее чувство Рухнов.

– Дом обыскали, – попытался успокоить всех урядник. – Посторонних не нашли.

– То-то и оно, – подхватил Рухнов. – Получается, убийца среди нас.

Все принялись молча рассматривать друг друга. Затянувшуюся паузу прервал Угаров: