Старший брат (СИ)

Потому, что он мой брат. Потому, что я мужик, а он – парень. Потому… потому, что я помню, как у него резались зубы, и как он пошёл. Помню, как учил его плавать, ходить на лыжах и нёс домой на руках, когда он наступил на ржавый гвоздь. Я всё помню. Я всегда помню – Никитка мне брат.

Самый родной. Самый близкий.

- Выспался?

- Не-а…

- У меня дежурство кончилось. Тебе придётся уйти.

- Да понял уже. Перевязку-то хоть сделаешь?

- Сделаю. - Лёха тяжко вздохнул. - Пошли, мститель.

- Слышь, Лёх, а может тебя подвезти?

- Если не сложно.

- Не сложно.

- Тогда я сейчас, дежурство сдам.

- Сдавай. – Тяжким вздохом.

Было уже полпервого ночи, а Кита так и не появился. Я места себе не находил. Пару раз даже выглядывал из дому, пробегался вокруг дома и до метро. Его не было. И мобильник не отвечал: «Аппарат абонента выключен». Да что за чёрт! Свидание у него что ли?!

Когда я в третий раз побежал вниз по ступенькам, мне показалось, что где-то в стороне кричат.

Нет, не кричат. Кричит. Мой братка.

Никита не кричал. Он даже не стонал уже. Пшеничные пряди мели прелую листву, голова болталась, как у неживого. Покрикивал от удовольствия его насильник, раз за разом всаживая в него свой кол. Я выскочил из-за кустов. Насильники ломанулись в стороны. Никита остался лежать на траве.

Сказать, что я был в шоке – не сказать ничего. Киту били. Судя по всему, ногами тоже. И насиловали. Четверо…

Не помню, как нёс его домой, не помню, как вызывал «скорую», не помню, как мы оказались в больнице.

Помню яркий свет в приёмной, помню, как спороли штаны с тонких ног. Помню много-много алого… и крохотный липовый листочек в спутанных грязных волосах…

- Лёш, скажи, а…

- На дорогу смотри.

- Ты не хочешь говорить?

- Не хочу.

- Почему?

- Потому. Всё очень и очень серьёзно. Утром были менты. – Увидев, как я дёрнулся, скривился. – Успокойся. Никому не станет легче, если мы сейчас разобьёмся.

Он мял сигарету в тонких пальцах. Морщился. Преувеличенно внимательно смотрел в окно.

- Понимаешь… сейчас трудно делать прогноз. Одно могу сказать – особых последствий не будет. Пара небольших шрамов. А тебе лучше всего сейчас уехать. На месяц. Может, больше. Ты сможешь?

- Смогу, но…

- Я присмотрю за Никитой.

- Здесь куда?

- Направо. Лёх, ну не злись. Ты ж понимаешь, что мы обязаны сообщать.

- Здесь?

- Здесь.

- Пока тогда.

Ответа я не стал дожидаться.

Я хорошо запомнил лицо насильника. И здраво рассудил, что, скорее всего, вся кодла отирается в парке вместе. Мне понадобились полчаса, чтобы вытащить из тайника в гараже заначенный ПМ и коробку патронов. И ещё два часа, чтобы найти дерьмецов. А потом ещё двадцать минут на то, чтобы их кастрировать.

Уж конечно, они не сидели, сложив лапки, и не ждали, пока я возьмусь за них. Эти бритоголовые твари даже пытались мне зубы показать. Четверо на одного? Нивапрос!

Но у меня был пистолет. И я умел им пользоваться. Такой интеллигент, как Лёша-врач может сказать, что я не прав. Что есть суд, милиция, и я не Господь Бог. Что это неправильно.

Признаю, неправильно. А насиловать мальчишку только за то, что он поздно идёт домой и у него длинные волосы? За то, что он не может сопротивляться и у него дорогой мобильник?! Это правильно?!

Я не убийца. Для меня жестокость – не норма. Я просто большой.

А ещё я – старший брат. Который наказал обидчиков младшего.

И наплевать, правильно это или нет.

Вот только что я буду делать целый месяц в этом чёртовом сыром Питере?

Конец