Старший брат царя. Книга 1

На следующий день после завтрака струги тронулись в путь. На последнем уплыла Таисия. Юрша заметался по берегу, потом, сдержав себя, поплелся позади всех. Сей день суда минуют Павлов Посад, оттуда дорога на Егорьевск, по ней ему возвращаться в Коломну. До Посада будет еще остановка на обед, тогда он обязательно повидает Таисию, Таю... Помчался он по берегу Клязьмы к месту дневки, к селу Рогожа[4]. Часто перегонял группы конных и пеших, все двигались от Москвы. А вниз по Клязьме шли струги, баркасы, большие лодки с припасами и воями.

На поляне перед укрепленным селом Рогожа возились кашевары, окруженные чумазыми ребятишками. Юрша сходил в село, зашел в маленькую полуразвалившуюся церквушку — хотя и на оживленном пути, а небогатое село. Поставил свечку иконе Георгия Победоносца и подумал: «Вдруг струги уже пристали, Таисия его ищет...» Прибежал на берег. Но каравана не виделось. Долго пришлось ждать, пока показались медленно плывущие суда. Господи! Как лениво тянулись по бечевнику лошади, как медленно приставали к берегу струги... Вот, наконец, Таисия вместе со своими вышла на берег, гуляла, обедала. А Юрша не пошел обедать, боялся: вдруг Таисия отойдет от своих, а его нет! Он наблюдал издали; скоро понял, что они не собираются отдыхать, а пошли к стругу, разместились — впереди Мария, Таисия рядом с боярином, и сейчас отчалят. Это было свыше его сил! Юрша бросил коня и решительно направился к ним... Его остановил строгий взгляд оглянувшейся Таисии. Он замер на месте, не шевельнулся, когда пристегивали бечеву и когдя струг отошел от берега.

Аким увидел и понял все. Он подвел коня и тихо спросил:

— Не пора ль нам с тобой, Юр Васильевич, в Коломну подаваться?

Юрша очнулся:

— Чего?— В Коломну, говорю, не пора ль?

— Да... Тут нам более делать нечего.

— А каких делов ты иметь хотел? Молчишь. То-то и оно. Знаешь, как поется: «А красна луна вся усыпана златом, серебром да каменьями. А дорога туда всем заказана, высоко она в небе плавает».

— Высоко она в небе плавает!.. Разумом понимаю, да сердцу не прикажешь.

— Захочешь беду отвести и от нее и от себя, придется приказать.

— Как? Научи.

— Рубануть враз, и конец! Сам не навязывайся, будет звать — не ходи. Немного времени пройдет, и ей и тебе легче будет. Вон там ее слуга, что с Лебедем, тебе сигналы подавал, а ты правильно сделал, что мимо проехал...

Юрша не дослушал, повернул коня и вскачь к слуге:

— Что скажешь?

— Боярышня велела передать: в Павловом Посаде боярин заказал молебен в церкви Параскевии.

— И все?

— Все.

Вернулся Юрша, и такую радость увидел Аким на его лице, что оставил свои наставления.

В Павловом Посаде церковь Параскевии оказалась на берегу Клязьмы, неподалеку от строящегося моста. В церкви все было готово для молебна, зажигали свечи, священники появлялись в царских вратах в торжественном облачении. Народ только начинал подходить. Юрша встал за столпом недалеко от алтаря. Видел, как вошел боярин Прокофий и начал неистово креститься, появилась Таисия, потом Мария. Прошли к алтарю. У Таисии пучок свечей в руках, она ставила их к иконам. Проходя мимо Юрши, шепнула: «Жди у левого придела» — и вернулась к алтарю. Юрша ушел в придел, ждал, как ему показалось, целую вечность. Гремел и раскатывался бас дьякона, нежно выводили слова молитвы певчие... И вот в полутемном приделе появился ее силуэт. Хотел было обнять, но она отстранилась:

— Ты что! В святой церкви! — и быстро зашептала: — Не могла прийти. Ведьма злит отца. Говорит: не слушается дочь, к стрельцу бегает. А я назло ей послушалась. Прощай до Владимира. Там им не до нас будет. Когда уезжаешь?

— Сразу после молебна.

— Прости, Господи, грехи мои! — Таисия с этими словами припала к нему...

Немного погодя Юрша вышел из придела и стал дожидаться конца молебна. На паперти подошел к Прокофию, сняв шапку, сказал:

— Уезжаю я, боярин.

Прокофий обрадовался:

— Ну и слава богу! Передай поклон государю. Ежели спросит, расскажи все, как надо. Я, как сон увидел, сразу собрался, и все со мной. — Громче добавил: — Мы из Собинки по святым местам поедем, во Владимире будем, в Суздале. Прощай.

— Прощай, боярин. Старшим над стрельцами остается десятник Гаврила, не обижай их.

— Господь с тобой! Рады мы, что они с нами. Ну, прощай.

Таисия прошла, только кивнула, а Мария насмешливо губы поджала: вот, мол, наша взяла, не нужен ты боярышне.

7