Старший брат царя. Книга 1

— Кызымка, кыз... Мен якши ага. Акши адам... Сыздыки эне азер келет... — Ужас исчез из ее глаз, она поняла, что не одна в наступающей страшной ночи, а этот дядя обещает, что мать вернется... Девочка, всхлипывая, прижалась к Юрше. Он сорвал с себя дорогой налатник, завернул в него худенькое тельце и побежал к далеким домам Коломенской слободы.

Нагнав группу мужиков и баб, пошел недалеко от них. Они сперва испуганно поглядывали на него, потом стали тихо продолжать свой разговор. Юрша усиленно прислушался. Говорили о происшедшем. Маленькая женщина жалела погубленных детей. Юрша отстал, но следил за этой женщиной, остановив свой выбор на ней. Началась слобода, баба, попрощавшись, вошла в калитку крайней избы, он остановился рядом.

— Чего тебе, родимый?

— Спаси ребенка, девочку.

Причитая и вспоминая поминутно Бога, баба вошла в избу, Юрша за ней. Это была покосившаяся мазанка об одно окно; кто-то шмыгнул в темный угол, кто-то кашлял на печи. Юрша положил уснувшего ребенка на лавку, развернул налатник.

— Вот нашел. Проснется, накорми, вымой. А завтра приду или пришлю стрельца.

— Господи! У меня кормить-то нечем. У самой два рта — вон мальчонка да старик хворый.

— Вот пятак, купи чего ей, а завтра денег дам.

— Постой, постой! Она же некрещеная! Неси, неси ее отсель!

— Не шуми, баба! Завтра найдем попа и окрестим. Как тебя звать?

— Степанидой.

— Так ты, Степанидушка, все сделай, а я завтра приведу сюда священника.

— Да разве он пойдет? Он у нас вон какой строгий.

— У меня пойдет!

Вернувшись в лагерь, Юрша узнал, что на завтра назначено выступление на Казань. Стрельцы идут с государем, выход после заутрени, ночевка в Егорьевске. Он приехал в свою сотню расстроенным, все рассказал Акиму, попросил совета. Тот, поразмыслив, ответил:

— Тут незнакомым людям девку оставлять не след. А не отправить ли нам ее в Хлыново? Там люди знают своего господина, там и окрестим.

Обсудили и порешили завтра утром забрать девочку; и Аким отвезет ее в село. Юрша настоял дать ей имя Агафья, чтоб было у них две Агафьи — маленькая и большая. А пока Аким взялся изготовлять заплечную суму, наподобие той, в коих возят детей татары.

Юрша направился к стрелецкому голове узнать, с какой сотней ему следовать завтра. Голова еще не спал, он сидел возле потухающего костра, перед ним стоял молодой воинник, последние слова которого услыхал Юрша: «...князь Воротынский сотню выделить приказал». Голова сердито прервал его:

— Среди ночи придумали! Болтался ты небось где-нибудь!

— Вот те крест! Прямо от князя.

— Выходить когда?

— С солнышком.

— Вот видишь, а я всем сказал, что после заутрени. — Увидав Юршу, голова спросил: — Юрий Васильевич, в ертоул хочешь?

— Ладно, — согласился Юрша, хотя в ертоуле бывать ранее не приходилось. Он был рад удалиться от Ивана. Перед его глазами наваждением возникал царь таким, каким видел его на обрыве...

9

В первых числах июля 1552 года русское воинство двумя мощными потоками потекло от Коломны на восход, к Казани. В правом потоке шла многотысячная рать по обоим берегам реки Оки в сопровождении каравана челнов, стругов, ладей и галер со всякими воинскими припасами. В левом потоке — полки во главе с государем двигались по дороге на Владимир. Передовой отряд этих полков вел Семен Шереметев; Юрша со своей сотней попал под его начало. Отряд двигался рысью и, пройдя без малого сорок верст, в полдень сделал привал под Егорьевском.

Юрша и раньше много раз видел Шереметева, самого молодого из воевод, он был примерно одного возраста с царем. Сегодня увидел воеводу в походной обстановке. По одежде и вооружению он мало чем отличался от воев среднего достатка. На звание окольничего указывала только серебряная цепь, поблескивающая из-под серого налатника, да сверкающая серебром конская сбруя.

Юрша также понял, что воевода очень подвижный человек — он дважды пропускал мимо себя растянувшийся на версту отряд, потом широким карьером возвращался в головную сотню. Сейчас не успели остановиться на привал, как Юршу крикнули к воеводе. В светлом березняке собрались сотники. Юрша встретил здесь туляка Федора, очень обрадовался ему, и дальше они все время старались держаться вместе.

Вскоре в сопровождении полутысяцкого подошел воевода, оглядел всех, спросил, как звать. Негромко заговорил: