Старт в пекло

Как посмотрел он тогда на нее, на жену, подругу, помощницу. И нежно и ласково, и с какой-то кроткой задумчивостью. Ну, точь-в-точь как глядят с портретов, на которых поправляет рушник, и свекровь и погибший свекор. Под их пристальным взглядом рос ее суженый. А теперь вот сам ребятишек растит, которые каждое слово родительское, жест и взгляд подмечают.

И все-таки странно как-то. Владимир такой молодой. С Генкой сыном идут с работы, что тебе братья родные. Однако и сын вот-вот за бритву возьмется и отец – зрелый мужчина, семейства глава, живой не на карточке. Свекор-солдат легендою в доме стал. Пример его жизни, сыну пример, а для внуков, Генки и Саньки, виднее отец, но который ни колхозов не строил, ни с кулачьем не сражался, ни воевал. Живет, как будто бы жизнью обычной. Работает много, правда. Но кто его знает, как это дети оценивают. Им ведь героику подавай, тогда заслужишь авторитет.

Нет, не простое дело ребят растить, за собой их вести, быть наставником им. Наставником… Шутка сказать… Давно ли Владимир все к старшим приглядывался, на мастеров равнялся. А теперь самому впереди надо быть. Нелегко быть для других примером, куда как тяжелее стать примером для собственных сыновей. Тут надо быть им и другом, и строгим отцом. Раньше-то держать в повиновении детей, да и не только их, нужда помогала, а нынче…Хотя прав все же Володя, сказавши однажды, когда завела она с ним разговор об этом:

– Чудные все-таки люди. Стали жить хорошо, нужду добрым словом вспомнили. Не плохой воспитатель она, оказывается. Да эта нужда в свое время полхутора с земли насиженной выгнала.

Потом, наверное, спустя два месяца, забегает к Раисе в магазин одна покупательница – в руках столичный журнал:

– Читала, что пишет Владимир Андреевич – муж твой законный? Статья, да какая! О селе, о товарищах, о молодежи. Послушай» «Из села подросток уходит. Где только виновных тому не ищут, какие причины не называются. Но забывается частенько при этом родительская позиция. А ведь до сей поры еще слышишь кой от кого: «Мы всю жизнь отдали деревне, так пусть хоть дети в городе поживут». Кто говорит такие слова? Отцы и матери, лет пятнадцать назад активно работавшие в хозяйстве, но имеющие впечатление о труде сельскохозяйственном, основанное на опыте послевоенного времени. А на селе между тем как изменилось все! Перемены и в жизни, и в быту, и в культуре. Чего ж мы, родители, аргументы эти в ход не пускаем? Сами себя, труд свой честь так принижаем?»

Помнит Раиса Калиновна, как в этот день завороженно смотрели ребята на отца своего. Санька, младший, школьник еще, все чего-то пытался сказать, но ничего лучшего не придумал, как поканючить:

– Пап, а ты меня завтра в школу проводишь?

– Чего это?

– Пусть нас все вместе увидят.

Засмеялись, было, над парнишкой. Но мать вдруг посерьезнела, шепнула мужу: «Конечно, сходи. Потешь. Гордость – это неплохо». А Генка, молчаливый, сосредоточенный, задал вопрос:

– Отец, а кто же это слова такие сказал, что ты в статье приводишь: «Нечисто убранный хлеб – нечистая совесть комбайнера»?

Задумался Владимир.

– Да кто ж его знает, сын. – То ли наш Николай Пивовар, довоенный еще комбайнер, то ли наставник мой Николай Борисенко, то ли напарник, Александр Свиридовский. Не в словах тут дело, Геннадий, и не в том, кто их сказал, а в отношении к работе, в этом плане порядок. В воздухе носится это. Поработаешь этим летом со мной – увидишь. И, быть может, еще лучше скажешь, когда пропитаешься нашим духом.

– И ты возьмешь меня, папа? И руль доверишь?

– Слово – дам тебе руль.

… Коротки минуты передышки на жатве. Но и из них уделил мне несколько Герой Социалистического труда Владимир Андреевич Латарцев, – комбайнер, который, как мне сказал товарищ его Николай Федорович Лыфенко (у него когда-то принимал Владимир комбайн), в течение двадцати лет на уборках из дня в день держит и держит первое место в колхозе. Из дня в день в каждую страду. Двадцать лет.

– Немножко не так, – засмущался Владимир, когда я привел в разговоре с ним этот восторженный отзыв. – Один день все же мой экипаж оказался, увы, не на первом месте. Это был день, когда я «дал руль» старшему сыну, а младшего поставил к нему помощником… И все же этот день стоит немало. И для меня, и для парней.

«Дать руль» Многое вкладывает Владимир Андреевич в это понятие, считая факт доверия техники молодому парню вершиной, пиком отцовской родительской педагогики.

– Огонек влечения мальчишки к машине, – говорит он, – понятен. Но очень важно выбрать момент, когда можно доверить ее. Рано дать – неудача может случиться. И тогда, чего доброго, боязнь появится. Поздно – тоже опасно: поранишь недоверием парня… Это все равно как вовремя хлеб убрать.

– Но, чтобы было что убирать, вырастить надо его.