Стартап

Героически отказавшись от добавки, Горелик решил не злоупотреблять гостеприимством и искренним сочувствием эскулапов. Он вышел в холл приёмного покоя и понял, что курить совершенно не хочется, а хочется просто присесть. Питер плюхнулся на видавший виды диванчик. Эмоции и события этого дня сделали своё дело — сидящий задремал.

… Когда распахнулись двери стационара, и как Лазар в кресле-каталке оказался перед спящим, Питер не знал — он просто открыл глаза и увидел улыбающегося друга. В глаза бросалась разница между Сэмом до и Сэмом после аварии на установке: мятые пиджак и сорочка, непонятные мешковатые штаны вместо отутюженных классических брюк, тапочки на босу ногу и пластиковый пакет на коленях.

— Наконец-то! — Горелик вскочил, с удивлением и тревогой глядя на друга. — Сэмми, как ты?

— Лучше, чем могло бы быть. — блеснул очками Лазар. — Брюки с носками погибли.

— Да пёс сними, с вещами! Как ты себя чувствуешь? Что с ногой?

— Ерунда. — Сэм достал из кармана носовой платок, развернул его и показал Питеру обломок стекла. — Хорошие линзы делают в России, крепкие. Этот мерзавец отломал кусочек от моей кости, слава Б*гу, без трещин и переломов. Рану промыли, зашили, заживёт за пару недель. Поехали поскорей отсюда, а то доктора передумают и наложат гипс.

Горелик ухватился за ручки кресла и покатил друга на выход. Очутившись за пределами больничного корпуса, Лазар с наслажденьем, полной грудью вдохнул все ароматы летней ночи: прошедший дождь прибил последствия жары, где-то в кроне дерева заливалась неведомая птица.

Питер не знал, с чего начать — все варианты пламенной речи, картинные предъявления утерянной карты доступа с завершающим пафосным вопросом рассыпались, как карточный домик: перед ним в инвалидном кресле сидел раненый друг. Друг, который первым бросился тушить установку. Друг, который пострадал из-за его, Питера, просчётов. Горелик покатил коляску в сторону курилки — он хотел собраться с мыслями и силами, нужна была пауза.

— Ты хочешь меня о чём-то спросить? — неожиданно заговорил Лазар.

— Видишь ли, Сэм. — Горелик замялся. — Ты потерял кое-что.

— Ты подобрал её?

— Да.

Лазар молча поднял руку и похлопал пальцами в сторону Питера. Тот вложил карту в ладонь Сэма, кусок пластика отправился во внутренний карман пиджака.

— Так надо, Питти! — Лазар спокойным голосом прервал неловкую паузу. — К чему лишние вопросы со стороны? Ты же помнишь, что Сэм Лазар утонул в Средиземном море?

— То есть, ты хочешь сказать… — попытался вклиниться Горелик.

— Ничего я не хочу сказать. — продолжал Сэм. — Считай меня котом, у которого девять жизней. Сейчас я для всех — Семён Лазарев, а для тебя — по-прежнему Саймон Лазар, друг и компаньон. Или уже нет?

— Что ты такое говоришь! — с жаром ответил Питер. — Конечно, друг и, безусловно, компаньон. Как я могу сомневаться? Ведь ты же рисковал жизнью, спасая эту установку, будь она неладна!

— Тем не менее, — усмехнулся Лазар, — ты начал сомневаться, когда увидел карточку.

— Это было очень неожиданно. — Питер не знал, что ещё сказать. — А что у тебя в пакете?

— То, что удалось спасти. — Сэм с усмешкой открыл шуршащий мешок. — Брючный ремень и правый ботинок. «Гуччи», всё-таки, где я здесь такие куплю? Вторая туфля слетела, когда ты азартно волок меня от пожара. Да, я забыл поблагодарить тебя за своё спасение, и размышляю, как это лучше сделать.

— Брось, Сэмми, — махнул рукой Питер, — ты поступил бы точно так же, я в это верю.

— Кстати, об установке. — Лазар в пол-оборота, снизу вверх посмотрел на друга. — Хочешь побыстрее узнать, что произошло?

— Очень хочу.

— Тогда поехали. — Сэм показал на посигналившую фарами машину, стоявшую незамеченной в темноте. — Нас ждут.

–

К гомонящей группе учёных, суетливо выгрузившихся из машин и кучковавшихся вокруг Жилина, подошёл врач. Он протолкался к главному и внимательно посмотрел на Терещука, которого до сих пор держали «под локоток».

— Профессор! Помощь нужна?

— Да, конечно! — Жилин показал рукой на «отсутствующего». — Вот, доктор, человек перенервничал, надо что-то делать!

— Ничего страшного, — врач взял Терещука за руку и посмотрел ему в глаза, — сейчас дам таблеточку, хорошо отдохнёт, и всё будет в порядке.

— Скажите, доктор, — сказал подошедший к совещающимся Павловский, — можно сделать так, чтобы он поспал подольше?

— Хотите, сутки будет спать, — улыбнулся врач.

— Это было бы прекрасно.

29

Военный оказался человеком слова — за пятнадцать минут до полуночи тягач с повреждённой установкой неспешно вкатился в ангар. Всех сотрудников, кроме Павловского, Жилин отогнал от изделия, и в приказном порядке отправил отдыхать. Пока профессор буквально выталкивал подчинённых к выходу, Владимир Георгиевич и начальник полигона, облачившись в белые халаты, залезли на установку и осматривали повреждения.

Избавившись от сгоравших от любопытства и нетерпения коллег, Жилин направился к установке, но не дошёл — его перехватил Зиновьев.

— Сергей Кондратьевич, — остановил профессора капитан, — Вас просят к телефону. Москва.

— Что-то срочное?