Читаем Старые сказания полностью

Мещанин Злакин сидит

И одно мне говорит:

«Дайте мне еще один день!»

И с Богом сопутствуют тень.

Все, что надо ответ разрешения.


Молодой отрок: И какое ко всему у Вас решение?


Старый буржуй: Кузнецов, который взятку совал,

Денег, которых не дал,

Я не скуп, зачем мне много?!

Пусть не отдает! Скажу строго.

Сдирать я не буду,

Я ведь глава, член парламента и судьев,

Барытько пусть все отдаст,

Установлю такой указ,

Мещанину свободу на один день дам,

Чего хочет, пусть делает он там.


Молодой отрок: Хлопаю в ладоши за этот маскарад!


Старый буржуй: Что? Что? Простите, что не так?


Молодой отрок: Вроде взялись Вы к рулю,

А в результате все к нулю;

Что не говори, чему не учи,

Все равно тупые мечи!

Кузнецев, Мещанин, Барытько…

Следующий то у Вас кто?


Старый буржуй: Ну что, опять я натворил?

Каких дел еще не наворотил?


Молодой отрок: Ты, буржуй, смеешься над собой.

Не понятен мне мир твой.

Что за схемы? Что за дилеммы?


Старый буржуй: А какое решение проблемы?


Молодой отрок: Кузнецов пусть сам

Все отдаст по долгам!

Деньги брать? Нельзя брать!

Человеку то ж зарплату получать.

И с Барытько тоже.


Старый буржуй: И даже немножко?


Молодой отрок: Понятие такое абсолютно,

И финансово и валютно.

Небось, сударь, удивился,

Так, на чем я там остановился?!

Ах, да, с Барытько не брать.


Старый буржуй: И Мещанина в тюрьму не совать?


Молодой отрок: А что там у него?


Старый буржуй: Как-никак воровство.


Молодой отрок: Ну, тут уж не знаю я,

Ведь на то есть статья;

Не знамо мне этих скук,

Коль буржуй ты так глуп,

Пусть решают за тебя,

Не лезь, значит, ты туда;

С Мещаниным интересный вопрос,

Ну, понятно, здесь спрос.

Пущай что ли сходит, надышится на век,

Чую, сядет ваш человек.

Попрощается с батей, с мамой,

Да отправьте его с охраной.


Старый буржуй: Ты умен, тут не соврешь,

Что бедняк, то ай наглеж.

Смотрю не там, где надо голова,


Молодой отрок: Я человек! Я отвечаю за слова!

Я беден, хоть где-то и связи есть.

И не скажу, что шикарна моя честь,

Где-то стащил, где-то украл,

Бедняк от жизни только этого и ждал;

Разве есть чем удивиться,

Миром нашим утвердиться.


Старый буржуй: Где же ты живешь, гражданин?!


Молодой отрок: За Строительной, 5-1.


Старый буржуй: А 5-1, что значит?

Не пойму, вот незадача.


Молодой отрок: Ха-ха, два угла, да нет сортира,

Дом мой пять, да первая квартира.


Старый буржуй: Вообще я люблю талант,

Поэт, там, музыкант…

Но об этом я не подозревал,

Что в таком сословии есть кто удал,

Думал в бедняках, да в нищих,

Лишь бы на водку готовы класть тыщи.


Молодой отрок: Каждому свое, тебе то что?

Серьги, кольца, серебро,

Дорогие платья, вины,

Нет перечислять мне силы.


Старый буржуй: Опять идет не так,


Молодой отрок: Сравнить стоит этот этап!

Кто-то мерзнет в своей халупе,

А кто-то ковыряется в супе.

Кто-то грызет краюху,

А кто-то вина нюхает.

А вины нет у того народа,

Кого привыкли считать за сумасброда.

Вопрос: Что же делать? Как жить?

Надо б слова правильно употребить,

Я б, имея денег столько,

Стоял бы на месте стойко.

Многие на моем месте тогда,

Бордели, улицы, алкоголь, м-да…

Не тратил бы время на позолота,

Посещая ювелирные магазины и шопы.


Старый буржуй: Это ты так сейчас говоришь.


Молодой отрок: Думаешь, слово всего лишь?

Как уж тут ты не гадай,

Да за слово отвечай.


Старый буржуй: Что все это мне в ломбард?

Взяв книжонку «Боди-Арт».


Молодой отрок: Боди-не Боди, думай, не гадай!

Кроме себя и других уважай.

Так и весь город со временем,

С каждым новым рожденным племенем,

Будет одно лишь знать,

Что каждый слой общества стоит уважать.

Человек уедет, приедет человек,

Изменится все, пусть и через сто лет,

Известно для чего и для кого,

От малого и до великого.


Старый буржуй: Да, глобальные мысли

Порой в воздухе только и висли.

Я изменю весь мир,

Да уж король, да уж лир.


Молодой отрок: Летательные аппараты, машины…

Перечисли для господина.

Зачем? Ты знаешь народ,

Видишь все с небосвод;

Не мне рассказывать о мире,

Бедняку это не по силе.


Старый буржуй: Люди бедные, люди богатые…

Все мы под Господом ходим одинаково.


Молодой отрок: Ты смотри, приложил ведь к уму,


Голос: Эй, выходи в сортир по одному!


Старый буржуй: Ой там разберусь, хватит совета!


Молодой отрок: Ну, буржуй жди утренней газеты.

Границы


Гений: Циркулярные методы под чистотой,

Нет, под параметром, стой,

Интересно так ли оно, не так?!

Понятно, а это да, это факт.

Постойте, гражданин, постойте!


Дурак: Кто я? Зачем? Извольте.


Гений: Есть ли у Вас минутка?


Дурак: Разве что минутка, а у Вас что за прибаутка?


Гений: Меня Афанасием Петровичем зовут!

Я доцент философской УСПЭ.

Есть у меня вопросы тут,

Мой выход, да на обществе,

Подсчет баллов, ведь большая акция,

В защиту мировой диссертации.


Дурак: Ну, давайте Ваши вопросы.


Гений: Вы уж простите за метаморфозы,

Вопросы странность имеют,

К интересам умы болеют;

Итак, жизнь искусством диктует,

И о себе чарованьем ликует.

Очарование боли, разлуки, печали,

Счастье в любви, тонкой морали.

Каждый живет, как желает,

Ибо в первом лице он шагает.

Кто-то поддерживает на ком-то интересы,

То есть в единстве здесь,

Единство и один – разные вещи.

Что есть, то есть,

Кто замыкает трещины.

В единстве много первых лиц

И других условных единиц.

Как человек должен жить,

Копить, с кем-либо делить;


Перейти на страницу:

Похожие книги

Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»

Работа над пьесой и спектаклем «Список благодеяний» Ю. Олеши и Вс. Мейерхольда пришлась на годы «великого перелома» (1929–1931). В книге рассказана история замысла Олеши и многочисленные цензурные приключения вещи, в результате которых смысл пьесы существенно изменился. Важнейшую часть книги составляют обнаруженные в архиве Олеши черновые варианты и ранняя редакция «Списка» (первоначально «Исповедь»), а также уникальные материалы архива Мейерхольда, дающие возможность оценить новаторство его режиссерской технологии. Публикуются также стенограммы общественных диспутов вокруг «Списка благодеяний», накал которых сравним со спорами в связи с «Днями Турбиных» М. А. Булгакова во МХАТе. Совместная работа двух замечательных художников позволяет автору коснуться ряда центральных мировоззренческих вопросов российской интеллигенции на рубеже эпох.

Виолетта Владимировна Гудкова

Драматургия / Критика / Научная литература / Стихи и поэзия / Документальное