Читаем Старые сказания полностью

Дурак: Ну как живешь? Всякое бывает!

Человек идет и пусть себе шагает!


Гений: То есть вкушать жизнь, как она есть?

Пусть плохо будет здесь.

А как же склонность к изменениям?

Вперед, к самосовершению…


Дурак: Куда уж там? Как родился,

Как на свет появился,

Ну и себе дальше живи,

Куда хошь, туда и иди.


Гений: Попутные ветры, ведь нет места,

Чтобы судьбой бороться с интересом.


Дурак: Да по мне хоть интерес,

Пусть бушует лукавый бес.

Живу себе, беру, что лежит;

Для меня, дескать, это быт.


Гений: Ну а как же борьба?

Склонность, жизнь и судьба?


Дурак: Какая еще борьба?

Сейчас мирное время, а не война!


Гений: То есть Вас можно понять,

Приспосабливаться, при этом все это знать.


Дурак: Ну не знаю, можно и уехать,

Если будет не помеха.


Гений: Аха… Ну тогда второй вопрос,

Ага… Ага… Что-с?!


Дурак: Постойте, так мы до ночи,

Давайте следующий вопрос покороче!


Гений: Да, конечно, но тут еще не было ответа!


Дурак: Где, интересно это?


Гений: Да вот по поводу единств,

В едином? Или во множестве ли?!


Дурак: Ну коль один идешь, так один,

Вдвоем, так вдвоем. Что Господин?

Простые такие вещи тут,

А выставляете на суд!


Гений: Порой простые слова,

Несут за собой великие дела,

Например, дает приказы командир,

Много дел несет мундир.


Дурак: А почем мне генералы?!

Я не среди них! Чужие нравы.

Был бы я тут генерал,

Я б приказы отдавал.

Коль, я обычный человек,

На вопрос даю ответ.


Гений: То есть довольствоваться тем,

Что имеется и ясно всем?!


Дурак: Ну, конечно, а чего ж брать?

Если нет того, то и нечего взять.


Гений: Кстати, очень хорошая точка зрения!

Мне приятны Ваши мнения!

Честно говоря, я б до того не дошел,

Очень умно. Умно, вроде как мол!


Дурак: Очевидно, как зимой снег, по весне верба.


Гений: Что есть сверхъестественная энергия?

Что скрывается за нашими плечами,

Под неизвестными дарами?


Дурак: А что это Вы так говорите?

Умными словами меня убедите.

Что Вы меня умнее?

Давайте проще говорить, не хитрее.


Гений: Речь о жизни после смерти, и о…


Дурак: Жизнь, то жизнь… Но-но-но…

Мертвые души, все это сказки,

В наше время на лицах маски,

Во что верят, там доверяют,

Голову все они теряют.

Кто я? Верить во что?!

После жизни нет ничего.


Гений: Ну а как же о создании человека?


Дурак: Был человек и вдруг нету.


Гений: И нет царства в пустыне,

И океан пуст и слеп,

И не так умна машина,

Как вкусен свежий хлеб.


Дурак: Ну, конечно, это глупые поэты,

Напридумывают того, чего нету…

Я не верю порой своим глазам,

Почему я должен верить Вам?

Так что, нет уж, извольте,

Да Вы, дальше-то не стойте,

Продолжайте свои вопросы.


Гений: Растопырим свои носы,

Честно говоря, я в недоумении,

Какие качественные мнения!


Дурак: А я в вопросах глупости вижу,

Все от Вас одно лишь слышу,

Что мои ответы хороши.

Мне кажется ничуть ни…


Гений: Не значит ли, что Вы,

Хотите прервать нашу беседу?


Дурак: Да что Вы?! Не спешим мы,

Разве что к обеду.

Я тут успел прочитать,

Что в жизни ценное,

По мне, что вторая мать,

Дело то, верное.

Кушать очень люблю,

Смотрите и пуза нет.


Гений: Я смотрю, я смотрю.


Дурак: Ну, дайте Вы мне ответ!


Гений: Но в общности жизни нашей,

Есть вещи значительно краше!


Дурак: Был знакомый тот поэт,

Журчал про белый свет:

Пейзажи, деревья, леса,

В четырех измерениях я…

Тьфу, плюю я на эти панорамы,

Которые, итак, наглядны. Не стану

Слушать то, что, итак, видно.

Разуй глаза, твердят бесстыдно.


Гений: Эж полный материализм.


Дурак: Пофигизм. Эгоизм. Революционизм.

Как хочешь, так и называй!

Все что наше, наше! Знай.

Ой, дайте семечек по рублю.

Не желаете? Ох, а я их люблю.


Гений: Нигилисты, демократии начало,

Под каким лозунгом Ваше сердце кричало?

Расчет на великих деяний.


Дурак: Мне не понять этих расстояний.

Руки в брюки и вперед!


Гений: Право жизнь, право мед.

Да какие к черту интеллигенты?

Браво-Браво! Аплодисменты!

Ну откуда это у Вас? Ведь Вы,

Могли бы людей за собой вести;

Только к чему, право, не знаю,

Вопрос сам себя проявляет.

Нет ли идей? Лозунг, быть может?


Дурак: Давайте поделим, потом подытожим!

Я вот апельсины не люблю

И мне они ни к чему.

А за что мне их любить?

Если не хочу это употребить,

Любить их за то, что они есть?

Ура! Отдайте им честь.


Гений: Ну…


Дурак: Баранки гну! Вот баранки люблю!

А лозунги их не любят,

Каждый по-своему судит.

А зачем их любить и за что?

Не понять мне все равно.


Гений: Я кандидат философских наук,

Так и не приложил к этому рук,

Приложил к понятию обществу во всем,

Написав не один том.

Затронув все социальные проблемы,

Но, не затронув той теоремы,

Все пять томов перечеркнуть,

Оставив одну лишь суть.

Где я забыл, что не подумал,

Где умнейшие, а где и безумно,

Безумство, кстати, есть и словно.


Дурак: Такие лекции услышишь и в дурдоме.

Понимается, у вас свой дурдом,

Белоснежка, да седьмой гном.


Гений: А ведь и правда стоит пересмотреть,

Стоит ли идти этой дорогой, чтоб не сожалеть?

Зачем я убил всю жизнь на это?

Ответа почему-то нету.


Дурак: Какая-то там философия,

Да это все катастрофия;

Человек не способен понять,

Что нельзя осязать.


Гений: Да, действительно, ни задеть, ни тронуть,

Не подтолкнуть и не дернуть,

А чем же Вы занимаетесь?

Чем же Вы увлекаетесь?


Дурак: А я беру от жизни все,

Что не так лежит, значит мое!

А то чего нет, значит, философия,

То, чего нет, значит катастрофия!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»

Работа над пьесой и спектаклем «Список благодеяний» Ю. Олеши и Вс. Мейерхольда пришлась на годы «великого перелома» (1929–1931). В книге рассказана история замысла Олеши и многочисленные цензурные приключения вещи, в результате которых смысл пьесы существенно изменился. Важнейшую часть книги составляют обнаруженные в архиве Олеши черновые варианты и ранняя редакция «Списка» (первоначально «Исповедь»), а также уникальные материалы архива Мейерхольда, дающие возможность оценить новаторство его режиссерской технологии. Публикуются также стенограммы общественных диспутов вокруг «Списка благодеяний», накал которых сравним со спорами в связи с «Днями Турбиных» М. А. Булгакова во МХАТе. Совместная работа двух замечательных художников позволяет автору коснуться ряда центральных мировоззренческих вопросов российской интеллигенции на рубеже эпох.

Виолетта Владимировна Гудкова

Драматургия / Критика / Научная литература / Стихи и поэзия / Документальное