Читаем Старые сказки для взрослых полностью

Зайчонок упал, из горла хлынула красная кровь, и ее брызги запеклись на кустах маленькими-маленькими смородинками.

Но, Бог мой, как прекрасна была та женщина, тем более нагая! Что за груди, вздернутые, не слишком большие, но потрясающе обольстительные! Какое тело — длинные стройные ноги, великолепные ягодицы, плоский живот, пленительная спина, округлые плечи, местами прикрытые ниспадающими локонами. Богиня! Она посмотрела на меня, я был зачарован! Голова кружилась, я боготворил ее, жаждал ее! Вся моя плоть горела огнем, и я не в силах был отвести от этой красоты глаз. Я любил ее.

Какая женщина… Эх, вы даже не представляете, какая это была женщина…

<p>ПРИНЦ И НИЩИЙ</p>

Суйслепп как раз входил в магазин, когда столкнулся в дверях со своим прежним однокурсником Тынисом Харкметсом. Тот несся к выходу с двумя набитыми под завязку пакетами, но, заметив Суйслеппа, притормозил и в изумлении воздел руки, отчего пакеты оказались почти на уровне плеч и напомнили гири в руках поднимающего их силача.

— Суйслепп, ты! Привет, старик!

— Привет-привет, — без особого энтузиазма отозвался Суйслепп и хотел было пройти мимо, но Харкметс загородил дорогу. Загорелое лицо, бородка, легкий запах парфюма, в общем, он выглядел прекрасно.

— Сто лет не встречались! Как поживаешь?

— Как-как, — ответил Суйслепп. — Обыкновенно поживаю.

— Наших встречаешь?

— Ну… изредка кого-нибудь, а в общем-то… не очень. Где их встретишь? Все на машинах ездят…

— Да-да, в том и дело, что все на машинах! — согласился Харкметс. — Сам я тоже, когда бываю в Эстонии, всегда за рулем… Спешка, постоянная спешка… Потому и не встречаемся. Разве что вот так, в дверях магазина!

— Ну да, в магазин на машине пока не разрешено въезжать, — ядовито заметил Суйслепп. У него самого автомобиля не было.

Харкметс рассмеялся.

— Да, в магазин, к счастью, еще не разрешено! Послушай, а чем ты занимаешься?

— Ах, да что об этом тут, в дверях… — пробормотал Суйслепп. — У тебя, вон, пакеты тяжелые, наверняка некогда…

— Ну, на самом деле, ты прав, — согласился Харкметс. — Но послушай, ты зайди как-нибудь в гости! Например, завтра! Как думаешь? В пятницу я улетаю в Чили, а вот завтрашний вечер у меня совершенно свободен. Поболтаем, попьем водки — как в старые добрые времена! Согласись, ведь давненько мы так не…

— Не знаю… — тянул Суйслепп. — Ты думаешь?

— Я не думаю, я знаю! Придешь, и делу конец! — Харкметс назвал свой адрес и, весело подмигнув, устремился в сторону парковки.

Суйслепп прошел в магазин, купил половинку хлеба и пачку овсяных хлопьев. Встреча вышла неожиданной, приглашение в гости — тем более. Суйслепп уже давно не ходил ни к кому в гости. Или нет, в каком-то смысле все-таки ходил, к соседу Вярди, болеющему чем-то таким, отчего ему запретили вытягиваться, так что когда Вярди стирал, то Суйслепп помогал ему развесить над ванной вынутое из стиральной машины белье, для Вярди сушилка была расположена слишком высоко. За услугу Суйслеппу позволялось свое белье тоже стирать у Вярди, так как собственной стиральной машины у него не было. Но ведь это нельзя назвать хождением в гости, у Вярди он бывал по делу. Приглашение Харкметса — это нечто совсем иное.

Перейти на страницу:

Все книги серии Лауреаты литературных премий Эстонии

Копенгага
Копенгага

Сборник «Копенгага» — это галерея портретов. Русский художник, который никак не может приступить к работе над своими картинами; музыкант-гомосексуалист играет в барах и пьет до невменяемости; старый священник, одержимый религиозным проектом; беженцы, хиппи, маргиналы… Каждый из них заперт в комнате своего отдельного одиночества. Невероятные проделки героев новелл можно сравнить с шалостями детей, которых бросили, толком не объяснив зачем дана жизнь; и чем абсурдней их поступки, тем явственней опустошительное отчаяние, которое толкает их на это.Как и роман «Путешествие Ханумана на Лолланд», сборник написан в жанре псевдоавтобиографии и связан с романом не только сквозными персонажами — Хануман, Непалино, Михаил Потапов, но и мотивом нелегального проживания, который в романе «Зола» обретает поэтико-метафизическое значение.«…вселенная создается ежесекундно, рождается здесь и сейчас, и никогда не умирает; бесконечность воссоздает себя волевым усилием, обращая мгновение бытия в вечность. Такое волевое усилие знакомо разве что тем, кому приходилось проявлять стойкость и жить, невзирая на вяжущую холодом смерть». (из новеллы «Улица Вебера, 10»).

Андрей Вячеславович Иванов , Андрей Вячеславовчи Иванов

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги