Старый корабль

Они перенесли на кан маленький белый столик на коротких ножках и устроились, чтобы выпить. В кане горел огонь, и оба вскоре взмокли. Додо вынул из свёрнутого белья бутылку «Маотай»:

— Хочу вот поднести Четвёртому Барину. Но сперва нужно проверить, настоящая ли. Прошлый раз он с одного глотка определил, что подделка, и вышвырнул в окно. Хе-хе… Настоящая, как думаешь? Настоящая.

Цзяньсу выпил совсем немного, а Додо той ночью опрокидывал одну за другой. Он сидел, покачиваясь, и смотрел на Цзяньсу. Ему казалось, что голова Цзяньсу то увеличивается, то уменьшается — странное зрелище. Наверное, так странно выглядят все из семьи Суй. И Додо со смехом протёр глаза:

— Слушай, Цзяньсу, ты не знаешь, в этом году замышляет ли кто-нибудь против меня? — Цзяньсу промолчал. — У меня всё благополучно, это их раздражает. Но я ещё в самом начале! Есть «промышленники», у которых по три-четыре машины и по секретарше рядом. Мне такое тоже надо. Как думаешь, есть такие, что строят мне козни?

Цзяньсу поднял взгляд на Додо — глаза у него были полуприкрыты. С силой сжав губы, Додо разбил рюмку о стол:

— Если кто в Валичжэне и посмеет строить козни семье Чжао, то наверняка кто-то из семьи Суй… Хм, хм! Но если кто из других против меня замыслит, одним пальцем проткну, а ежели это будет юнец из семьи Суй, и пальцем не пошевелю! — При этом Додо выпрямился и расхохотался. Цзяньсу смотрел на него, ничего не понимая. Додо встал: — И пальцем шевелить не надо. Вон той штукой и прикончу. — И задрал зад, с усилием двинув тело вперёд.

Кровь бросилась Цзяньсу в голову, зубы застучали. Краешком глаза он глянул на тесак на подоконнике.

Расколотив рюмку, Додо потерял настрой пить. Вытащил откуда-то ржавую иголку и стал пришивать пуговицу. Всякий раз голая жирная рука вытягивала очень длинную нитку, взлетая с иголкой высоко вверх, при этом всё тело как-то странно подрагивало. Глаза Цзяньсу были прикованы к тесаку, а Додо знай себе вытягивал нитку. Один раз его рука с иголкой поднялась аж до макушки Цзяньсу, и неожиданно остриё свернуло в сторону, стремительно ткнув в правый глаз. Вскрикнув, Цзяньсу ушёл головой влево и одновременно правой рукой перехватил жирную руку с иглой.

— Почти, — хмыкнул, глядя на него, Додо и рассмеялся. Сердце Цзяньсу заколотилось, он не только не отпустил руку — глаза, не отрывавшиеся от тесака, яростно блеснули.

— На руку смотри, — произнёс Додо и с силой ковырнул мизинцем захваченной руки прямо по ногтю указательного пальца Цзяньсу. От пронзившей до самого сердца боли Цзяньсу аж задрожал, а Додо, воспользовавшись этим, вывернул запястье и высвободил руку с иглой… Ржавая игла снова воткнулась в пуговицу, неторопливо вытянулась длинная чёрная нитка. — Вообще-то молод ты ещё, не годишься, — заявил он, продолжая пришивать пуговицу. — Этому трюку я в годы войны научился. А ты на войне не был… Может, старший брат твой в этом больше поднаторел.

Когда в ту ночь Цзяньсу уходил от Додо, его всего трясло. Он решил сразу зайти на мельничку у реки, но обсуждать что-то с Баопу не собирался. Перед глазами ещё стояла произошедшая в прошлый раз ссора. Шатаясь на леденящем западном ветру, он стиснул зубы и решил устроить на фабрике «пропавший чан». Раз решение принято, трясти его стало меньше. Он вернулся к себе в каморку, всё тело ныло от усталости, но сон не шёл, и он снова взялся за подсчёты. Он считал и раздумывал до самого рассвета, часа, когда наибольшая усталость охватывала всех работников. В такое время к работе лучше и не приступать. Устроить «пропавший чан» — пара пустяков, будь то помол фасоли, осаждение крахмала, перемешивание крахмальной массы, температура воды, ошпаривание фасоли, смешивание крахмального раствора… «Пропавший чан» может случиться при несоответствии на любом этапе, вот некоторые и пожалуются на свою судьбу. Возможно, самый подходящий способ — взяться за крахмальный раствор.

В проулке запели петухи. Цзяньсу отправился на фабрику. Было прохладно, и он надел чёрную накидку с капюшоном.