Читаем Старый рыцарь полностью

Если бы не серость вокруг, глаза ее бы оказались черными, словно уголь. Словно самый прекрасный уголь на свете… Она не упускала его из виду, прицепившись взглядом, словно кобра:

— Ты считал, сколько раз ты уже ошибся? Тебе скоро сотня лет, Фолкмар, целая сотня лет! Ты думал, что будет дальше? Дальше будет только бесконечная боль. Она будет такой великой, что не утопить в океане. По сравнению с ней он покажется лужицей, — Алчущая, пристально вглядываясь в полные ужаса глаза Фолкмара, сжала пальцы на затылке Зоркого, ведь он уже был близок к концу, — Может, на этот раз ты сделаешь правильный выбор? Боль исчезнет навсегда, вместо тебя ее будут чувствовать другие. Займи свое место в его легионе и получи то, о чем даже не смел мечтать. Брось меч и иди ко мне. Бери мое тело, сколько захочешь и помни, — Алчущая оскалилась лучезарной улыбкой, самой прекрасной из существующих. — Ты — его изысканное блюдо.

Фолкмар яростно замотал головой, до боли в костяшках сжав рукоять меча. Он не бросит его, не бросит, даже если спрут стянет его горло и придушит до смерти. Он не бросит его даже тогда, когда истлеют его кости и время унесет его прах. И он сделает это… еще раз. Он будет делать это каждый раз, когда умрет.

Он бросился к колодцу. С потолка попадали висельники, преграждая путь и освобождая щупальца спрута.

Выпад влево, он рубанул клинком. Холодная сталь, словно раскаленная, прижгла морскую плоть, заставив пойти пар в свежем месте обрубка. Алчущая зашипела. Не дожидаясь, пока его обовьют щупальцами, словно удав жертву, Фолкмар навис над колодцем, и на него взглянула глянцевая поверхность зеркала. Она была подернута легкой зеленоватой дымкой, словно влажным туманом.

«Не смотреть ему в глаза, — звенело в голове рыцаря, а глянцевый колодец звал его, требовал распахнуть веки, — Не смотреть, вонзить меч! Только сталь клинка одолеет Безумного!»

В этот момент Фолкмар повторял заветные слова, каждый раз прячась за них, словно за последней стеной защиты. Ведь он помнил, что говорят оторны, и впервые в своей жизни верил в их слова от самого сердца. От отчаянья…

«Сталь клинка должна быть прямой, без кривизны и хитрых загибов. Воин всегда правдив и никогда не сомневается. Он прям, как его клинок, он не ходит окольными путями. Меч — продолжение его сердца. Единственная его правда».

— И моего тоже! — вскричал Фолкмар, взмахнув клинком, — Ведь у меня именно такой меч, прямой!

Пещера взвыла, когда холодная прямая сталь проткнула зеркало колодца и оно треснуло на тысячу осколков. Алчущая раскрыла рот в оглушительном вопле:

— Это ты убил его! — вскричала она, одним движением скрутив Зоркому шею.

Перед этим он успел излиться в нее, вместе с мужским семенем отдав и свою жизненную силу. Алчущая высосала из него соки, превратив крепкое тело в иссохшую мумию. Когда позвонки хрустнули, она нависла сверху, как самка богомола, оторвала его голову и отбросила прочь. Алчущая словно испытала неизбывную боль, она сползла с Зоркого, пытаясь подтянуть туловище на руках. Она поползла к колодцу, наполовину окоченев, но потом села посреди пещеры и закричала пронзительно, будто у нее вынули внутренности. Серые каменные стены задрожали от ее звенящего вопля.

Но Фолкмар не слушал, он распахнул взгляд. Колодец искрился остриями осколков, в нем не оказалось воды — только образы. Образы поднимались из бездны, разбиваясь в тысячах и тысячах осколков. Они резали взгляд, словно лезвие. До того жуткие, что к горлу Фолкмара подступило нутро. На дне его кишели змеи размером с горы, много змей, они сбивались в клубки, образуя живые моря. Щупальца тянулись вверх, пытаясь покинуть тюрьму через колодец, но уже не могли — выход был разбит, а их желания вновь обманул Воин. Темные образы сливались во взоре, отравляя разум.

«Это не небо, — в ужасе подумал Фолкмар, — Это не небо, клянусь, это пекло!»

Но он забыл, что мысли его слышимы, будто он говорил бы вслух.

— Ты прав, — послышалось из колодца и оттуда выскочила серая рука. Она схватила его за горло и потащила вниз.

— Ты убил нас! — взвыли черепа его товарищей позади, пока Фолкмар сопротивлялся, вцепившись в ломаные края колодца. — Для нас не выроют могилы. Кто сожжет нас в огне, как воинов? Мы не достойны даже морской бездны. Все потому, что ты не бросил меч!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Библиотекарь
Библиотекарь

«Библиотекарь» — четвертая и самая большая по объему книга блестящего дебютанта 1990-х. Это, по сути, первый большой постсоветский роман, реакция поколения 30-летних на тот мир, в котором они оказались. За фантастическим сюжетом скрывается притча, южнорусская сказка о потерянном времени, ложной ностальгии и варварском настоящем. Главный герой, вечный лузер-студент, «лишний» человек, не вписавшийся в капитализм, оказывается втянут в гущу кровавой войны, которую ведут между собой так называемые «библиотеки» за наследие советского писателя Д. А. Громова.Громов — обыкновенный писатель второго или третьего ряда, чьи романы о трудовых буднях колхозников и подвиге нарвской заставы, казалось, давно канули в Лету, вместе со страной их породившей. Но, как выяснилось, не навсегда. Для тех, кто смог соблюсти при чтении правила Тщания и Непрерывности, открылось, что это не просто макулатура, но книги Памяти, Власти, Терпения, Ярости, Силы и — самая редкая — Смысла… Вокруг книг разворачивается целая реальность, иногда напоминающая остросюжетный триллер, иногда боевик, иногда конспирологический роман, но главное — в размытых контурах этой умело придуманной реальности, как в зеркале, узнают себя и свою историю многие читатели, чье детство началось раньше перестройки. Для других — этот мир, наполовину собранный из реальных фактов недалекого, но безвозвратно ушедшего времени, наполовину придуманный, покажется не менее фантастическим, чем умирающая профессия библиотекаря. Еще в рукописи роман вошел в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».

Антон Борисович Никитин , Гектор Шульц , Лена Литтл , Михаил Елизаров , Яна Мазай-Красовская

Фантастика / Приключения / Попаданцы / Социально-психологическая фантастика / Современная проза