Старый рыцарь

— Это значит очень многое, и часто не то, что кажется напервой, — ответил Каллахан, — Но вы слушали проповеди хорошо. Ваш воспитанник может взять в руки меч, и я скажу, что гнев ему не чужд. Но меч никогда не станет продолжением его сердца. Мое благословение ему не нужно.

— Но…

— Я сказал.

С комком в горле, на согнутых ногах Фолкмар направился туда, где виднелся дым. Чего бы этот оторн не разглядел в пламени своих глаз, для старика это не имело значения. Даже если у Дугласа с Псового переулка не найдется таланта настоящего воина, он обещал. Сначала Ницелю, а потом себе. Обещал! Дуг с таким восторгом ожидает посвящения, он чувствовал это. Или ему лишь кажется? Вбил себе в голову, и чувство вины его снедает… Пусть оторн ведет свои отвергающие речи, все же он исполнит обещанное.

— Я хотел попробовать лепешки, но Мила олько начала молоть муку, — Дуг разочарованно глядел на ручную мельницу, из которой так медленно вываливались его будущие лепешки. Увы, он не мог ускорить работу, — Так они провозятся до вечера. Может, мы можем ненадолго задержаться, чтобы поесть?

— Оставайтесь, — сир Ланноэль седлал коня, прощание с племянником, которое он пропустил, видимо, было жарким. Не в пример со сдержанным, чинным прощанием с клириком. Нос у дядюшки осопливел, глаза покраснели, — Я, увы, не могу остаться, леди Галеран… ну да ладно… Отметить посвящение как следует не получится, а по обычаю это событие обязательное. Составьте компанию молодой смене.

— Да, сир Фолкмар, оставайтесь. У меня припасена бутылка отличного полусухого и есть что покрепче, — оживился не менее растроганный племянник, — Мне будет неловко, если я буду пить один. Не думаю, что оторн составит мне компанию, да я и не уверен, что хочу этого, — последние слова он сказал с неподдельной уверенностью, — А этот… не помню, как его, высокий… Он не воин. Я хочу разделить радость с кем-то воистину достойным. Наверное, у вас много славных историй.

— Благодарю… но нам нужно ехать. Мы и так сильно задержались, можем не успеть к первому паломничеству, — предложение Маркуса оживило в Фолкмаре неподдельный интерес, но оставалось совсем немного, и он все же не мог позволить себе отвлекаться.

— Но вы уже опоздали. Первое паломничество продолжалось до вторго трезубова утра, а было это сегодня на рассвете. Теперь до конца турнира уже никого не пустят, — разочаровал его Маркус.

— Правда? Откуда же вы знаете?

— Оторн сказал.

— Надо же… как печально… — искренне расстроился Фолкмар.

— Не помню, когда в последний раз ел горячие лепешки, — искренне обрадовался Дуг, поняв, что спешить им уже никуда не нужно, — Я наберу чабреца и сделаю отличный навар. Он растет на повороте, я видел, когда мы проезжали вчера мимо скалы. Это будет настоящий пир.

Маркус вспомнил о своем обещании, только когда позади заскрипело. Все с удивлением услышали, как гневно кричит оторн. До этого момента он никогда не повышал голос, но Фолкмар не винил его за крик души. Мало кто мог найти подход к Бенти, легче было объяснить своенравному Чемпиону, почему нельзя есть желуди. По всей видимости, задержатся они здесь надолго и ничего не будет плохого в том, что старик немного скрасит их мучения своей компанией.

Клирик поменялся с Бенти, предпочтя самому поднимать телегу. Сделал он это с легкостью, будто поднял игрушечный кораблик, плывущий по ручью.

«Сколько же в нем силы», — у Фолкмара не было случая привыкнуть ко всем странностям огненноглазых, ведь встречал он их только второй раз в жизни. Силы было им не занимать, видимо, белое пламя даровало не только стремительность ветра. Теперь Каллахан стоял, отдавая приказы Бенти с занятыми руками. Увы, Бенти вновь ничего не внял, вытаращив на клирика глаза. К счастью, вовремя подоспел Маркус.

— Может, мой Дуг и не достоин благословления, но тебя стащил с седла пеший, — проворчал в белую седину усов Фолкмар, поправляя сумку на черных, как смоль боках Чемпиона.

Глава 12 На перепутье дорог

Как и предполагалось, провозились до вечера.

Снова пришлось прибегнуть к помощи пленников, после их привязали к толстому дереву. Сидели они тихо.

— Каких богов вы чтите? — спросил их оторн, убедившись, что последний узел крепок так же, как и остальные.

— Тех, кто отвечает на молитвы, — ответил длинноволосый рыцарь средних лет, сплюнув ему под ноги. — Но таких я еще не встречал.

Женщины напекли целую гору лепешек и улеглись в телегу. День для них выдался нелегкий. Перед отходом ко сну они отведали по глотку крепкой браги, припасенной Иммесом на худшие дни. Запасливость этого мужчины вызвала у всех уважение. Остатки, кои составляли целую бутыль, Марта пожертвовала на нужды храма. Маркус ошибся, предположив, что оторн откажется составить им компанию. Надо полагать, оторнам не было чуждо ничто человеческое. Как выяснилось, обет трезвости он не давал, а от милостыни отказываться не привык.