Старый рыцарь

— Кто так решил? Законник? — поморщился Сильвер. Чай оказался слишком горяч, он недовольно сплюнул, ошпарив язык, — Эти клирики и не клирики вовсе. Святоши такими не бывают. Я встречал святош, у тех сопли вместо мозгов и совести нет. Хотя у этих ее тоже не много. Нам досталась игла в стоге сена, смешно, правда? Чего смотришь на меня, старик? Сам знаю, что не смешно. Встретить огненноглазого оторна, когда слышал о них только в кабацких байках — золото дураков. Следовало думать, что хоть один такой заявится на турнир, да вот только они все уже должны были быть там и опрокидывать вино рядом с королем. Таких ублюдков там встречают с почестями. Слыхал? Говорят, у них вместо крови течет белое пламя. Как думаешь, это Отец Огня одолжил свое пламя Воину? — Сильвер громко хохотнул, — Хотя для нас хоть так, хоть так — все без толку. Когда он спрыгнул на землю у этой чертовой телеги, я сразу смекнул, что дело дрянь.

— Крестьяне по весне голодают. Им нужна была пшеница, но вам какой с этого прок? Наверняка, вы тоже шли на турнир. Зачем пошли в разбой?

— А ты дай мне еще еды и расскажу.

Фолкмар не был жаден.

— Оглянись, старик, и посмотри хорошенько — видишь ли ты где-нибудь мою лошадь?

— Не бывает пеших рыцарей.

— Вот и я говорю, не бывает, — Сильвер снова принялся за еду. — Рыцарь без лошади как мужик без хера. Одно название. Я что, по-твоему, на турнире должен засунуть метлу промеж ног и скакать на ней, как на коне?

— Куда же делся твой конь?

— Сдохла, — Сильвер с досадой сплюнул в траву, — Взяла и сдохла. У меня была отличная кобыла, легкая на ногу, но дура, как все бабы. Как только вошли в дубовую рощу, унюхала желуди и все. Ест и ест, что обезумевшая, хоть по хребту бей. Чертовы желуди, хоть бы Безумный их побрал. Через две луны сдохла.

— И ты подумал, у пекарей с собой окажется достаточно денег, чтобы купить нового коня?

— А ты думаешь нет? За размещение палатки плати, за внесение в списки плати, за посещение храма плати, может, они еще придумают продавать воздух. По весне мука стоит дорого, эти пекари не отправились бы на турнир, не имея в карманах пары золотых. С их клячами хватило бы на неплохого боевого коня, хоть и не самого лучшего.

— И ты надумал взять с собой своего оруженосца, — догадался Фолкмар, вставая с земли. Пленный юноша даже не повернул головы и не взглянул на него, хотя запах горячего хлеба свел бы с ума любого голодного. А то, что он был голоден, Фолкмар не сомневался.

— Старик, чтобы срубить деньжат на турнире, нужно чуть больше чем один шанс. Скажем так, хотя бы два. Он и я. Он уже рыцарь.

— Рыцарь? Значит, должна быть своя голова на плечах. У него есть конь, ему незачем таскать пшеницу с телег.

— У мальца твердая рука и он не трус. Асгред был мне нужен.

Склонившись над пикирующим соколом, Фолкмар попытался взглянуть ему в глаза, но тот вновь спрятал лицо. Темнота ночи ему в этом помогла. У этого паренька действительно была твердая рука — он выбил из седла опытного рыцаря, хоть и не такого умелого, как он о себе мнил, и он был действительно храбр. Юноша выступил против оторна, видя, как мелькает лезвие его клинка, превращая воздух в кровь.

«Боги дали этому пареньку много, но только не дельного наставника. Наверняка, выбирать особо и не приходилось».

— Возьми, — Фолкмар протянул юноше лепешки, но тот не двинулся и только еще пуще затих. На вид ему было около пятнадцати, Фолкмар даже не заметил, что у него начала расти борода.

— Не возьмет, — с насмешкой в голосе произнес Сильвер, — Он хочет уморить себя голодом и сдохнуть, как моя кобыла.

— Твоя кобыла умерла, наевшись желудей, — подал юноша грустный голос.

— Для лошадей желуди — это яд, а для человека яд — это голод. Если бы ты мог помереть от желудей, так их под ногами полным-полно. Чего ж ты их не ешь?

— Асгред, что такое? — Фолкмар обратился к юноше по имени.

— Я убил того, кого должен был защищать, — голос юноши надломился. Он вовсе отвернулся, будто желал свернуть себе шею.

— Хочешь справедливости? Так она будет на суде. Если так желаешь умереть, у тебя, скорее всего, это прекрасно получится. Вас или повесят, или отрубят голову, если повезет. Могут и… кхм… Если не поешь, до справедливости не доживешь, — на первый взгляд, увещевания Фолкмара вовсе не внушали доверия, да и вовсе смахивали на насмешку, но Асгред обернулся и взял лепешки.

Сзади подбежал Дуг, притащив с собой шерстяное одеяло и еще лепешек. Он был весел. Фолкмар заметил, что у него всегда прекрасное настроение, когда он сыт.

— Ну что, ты наелся? — спросил он мальчишку.

— Я взял еще две, чтобы пожевать ночью.

— Скоро ты обгонишь Чемпиона, а ему в поедании всякого равных нет.

— Что, и желудями тоже балуется? — спросил Сильвер.

— Нет, эту дрянь он даже на зуб не берет.

— Говорю же, бабы дуры.

— Дуг, посиди-ка здесь, я отойду. Когда много пьешь, нужно много и отливать. Возьми чашку с чабрецом, напои вон того — он указал на Асгреда, — Смотри, как давится.