Старый рыцарь

— Потому что людей тут больше и деньжата у их водятся, — объяснил Фолкмар, — Найдется довольно народу, который захочет задобрить какого-нибудь бога, вон, смотри, и я такой же. Думаешь, зачем я так берегу свой кошель? Потому что монеты не мои. Некоторые из них уйдут отсюда побогаче, чем ты и я. Ради этого стоит пройти хоть половину страны, а то и больше.

— Не уйдут, — тихо произнес Дуг, в нос, — Все равно заставят делиться.

Прежде чем найти объявления, они встретили по пути еще деревянную таверну, стоявшую тут еще с основания городка и народный суд над какой-то шлюхой, к слову, довольно красивой. Неясно, почему выбор пал на нее, ведь дающих свои услуги тут ходило довольно много. Блудницу окружила толпа, над ней возвышался читающий проповедь клирик. Кое-кто ему поддакивал, но большинство жевало булки, ведь совсем рядом стоял прилавок со сдобой. Фолкмар поразился, сколько же все-таки тут болталось много клириков. Видимо, оттого они и занимаются всякой ерундой. Куда же им всем деваться?

Кто-то сказал, что никакая она не развратница, а вполне честная женщина. Это может подтвердить много его друзей, если она сделает им скидку. Кто-то призвал сжечь ведьму, но, видимо, пришел совсем недавно и еще не разобрался, в чем обстоит дело. Кто-то предложил выпороть ее плетьми. Полноватый мужичок в коричневом шерстяном плаще поведал, что клирикам стоит обратить внимание еще и на темных магов, оскверняющих этот праздник. Подозрительные незнакомцы продавали сапоги мертвеца, а это, как известно, мощный заклинательный элемент. Кому именно, кроме него это известно мужчина не уточнил, но объяснил, что у этих сапог отвалилась правая подошва, а посему к носке они непригодны. Стало быть, нужны только для всяких волшебных непотребств.

— Дуг, не отставай, тут легко потеряться, — предостерег Фолкмар, — Тесновато тут для Чемпиона. Надо оставить его на постоялом.

Он читал списки с замиранием сердца. Причудливые фамилии пестрели перед глазами, сзади напирали любопытные, выискивающие хоть что-то знакомое. Кто-то громко прокричал имя своего любимчика, вполне возможно, зная о нем только по слухам.

— Дарлос Коньеро, — с облегчением выдохнул Фолкмар, — Тут, шельмец! Двадцать лет назад я спас его шкуру, когда ему было ровно столько же. Надеюсь, он не забыл свой должок, — Эй, знает кто-нибудь где протирают свои штаны рыцари из этих списков, — обратился он к толпе позади, не без труда пытаясь из нее выбраться.

— Воинские шатры на поле позади таверны, — ответил полноватый мужичок в шапке с пером, — Ага, присосались к бочкам, чтобы далеко не ходить, — уточнил другой зевака, и все согласились смехом.

С замиранием сердца Фолкмар шел на воинское поле. Он хотел было оставить Чемпиона в таверне на постоялом, но ему сказали, что мест давно нет. Чтобы нашлось хотя бы одно, нужно не меньше трех серебряных. Фолкмар взял Чемпиона с собой.

Шатер Дарлоса Коньеро находился на левой стороне поля, где по вытоптанной земле стелился пар от горячих источников. Он был высокий, из серебряно-голубоватого атласа. Вокруг сновало много слуг и трезвый конюх. Фолкмара пропустили когда слуга доложил сеньору о странном путнике с пробитым доспехом, очень старом и с мальчишкой-оруженосцем. Фолкмар оставил Дуга снаружи, с Чемпионом. Все оказалось гораздо проще, чем ожидал старый рыцарь. Ему нравилось, когда все идет легко, но оно и настораживало. По обыкновению, после удачи идет долгая полоса печали.

Он попал прямо к обеду.

— Глазам своим не верю, — Дарлос поразительно изменился. Из стройного жилистого юноши он превратился в обрюзгшего лорда с начавшей седеть бородой, — Когда мне сказали, что это ты, я и не поверил. Но это действительно ты. Садись, я уж не встану, колени… Да что говорить, сам знаешь.

— Я нашел тебя в списках, — ответил Фолкмар, присаживаясь за набитой снедью стол.

Из облачных пут вырвалось солнце, полотняные стены шатра пожелтели, лучи искрились, стекая с пологой ткани. Внутри стояла кровать, несколько больших комодов, два доспеха: один вороненый, гладкий, похожий на северный, а другой блестящий, с узорами на груди и пузе, из чистой глянцевой стали. Стол расположился посреди. Кроме бутылок вина, двух запеченных карасей, жареного цыпленка и салата из летних трав на нем покоился еще вычурный канделябр, больше походивший на оружие, чем на обиталище свечей.

Дарлос Коньеро был частым посетителем таверны, в которой Фолкмар служил когда-то. Посетителем он был непростым — тайным. Ходил Карлос на верхние этажи с юной девицей пятнадцати лет от роду, дочкой местного лорда. Родители не благословили их брак, ведь Карлос был третьим от роду сыном весьма небогатого помещика. Но, видимо, молодую кровь это не смутило. Девчонка зачастила прогулками на природе в окружении молчаливых служанок, у которых потом появились атласные ленты и яшмовые украшения.

«Дело молодое», — говорил Фолкмар каждый раз, когда караулил дверь во время господских утех.

Девка обрюхатилась, и, как это обычно бывает, заметили это когда ее чрево вздулось.