Старый шут закон

В мужской комнате толпились тюремные стражники; форма у них была совсем как полицейская. Джек постоял у писсуара, но без всякого толку. Затем, притворившись, что все в порядке, застегнул ширинку и вышел.

В этой стороне вестибюля была только окружная канцелярия да кабинеты судей. Джек пересек длинный коридор и увидел наконец черный ход… но и там у двери маячил полицейский.

Он обескураженно повернулся и хотел уйти, но тут дверь дамской комнаты открылась и вышла Панси.

— Здравствуйте, мистер Гальегос, — обрадованно сказала она, да так громко, что Джек даже вздрогнул, ожидая, что сбегутся полицейские. Панси за рукав потянула его в зал.

— Идемте побыстрее, а то наши места займут. Судья Бек просто великолепен. Правда?

— Угу, — ответил Джек. — Само собой.

Ответил он, правда, довольно рассеянно, потому что из туалета как раз выходил Лео Сивиренс. Уж Лео-то наверняка знает, что делать. Но Панси, видно, решила, что обидела его.

— Ваши ребята тоже прекрасно держатся. А сегодня утром, когда ЛЕСИАР вышел на улицу с транспарантами, я чуть не умерла от волнения. Прямо Петроград в семнадцатом году.

— Извините, пожалуйста, мне надо переговорить вон с тем адвокатом. До скорого! — сказал Джек и отошел.

Может, до перерыва на обед ему посидеть со своими, а когда все начнут расходиться, он спокойно уйдет вместе с толпой?

Лео он догнал у самого входа в зал.

— Лео, постой, у меня к тебе дело.

— Не сейчас, Джек. Уже начинают.

Джек схватил его за руку.

— Oye. Послушай, — настойчиво зашептал он. — Говорят, меня вот-вот арестуют. Прямо здесь. Не знаю, что и делать.

— Кто арестует? Иммиграционные власти?

— Si, федеральный судебный исполнитель.

— Давай-ка войдем, — сказал Лео и уже в зале добавил: — Федеральная полиция сюда вряд ли полезет: суд подлежит юрисдикции штата. А в остальном — положись на меня.

За перекрестным допросом Бэрнса Лидия Ковач следила с особым вниманием. Чутье подсказывало ей, что если показания Бэрнса будут опровергнуты — скажем, его поймают на явном вранье, как Эверслива, — то Майк, считай, свободен. Поэтому она с нетерпением ждала, когда Пол покончит с предварительными вопросами и перейдет к сути дела.

Шермерхорн. Насколько я помню, мистер Боллинг, вы показали, что в то утро, когда судья Эверслив слушал дело Арсе, при вас был револьвер сорок пятого калибра. Другого оружия при вас не было?

Боллинг. Нет, сэр. Другого не ношу.

Шермерхорн. Понятно. Выходит, газеты преувеличили, когда расписали вас как шерифа старой школы, вооруженного двумя пистолетами?

Боллинг. Да.

Шермерхорн. А вы случайно не помните, что за пистолет был в тот день у шерифа Маккелвея?

Боллинг (отвечает не сразу, как бы ожидая протеста со стороны обвинения). Помню.

Шермерхорн. Так скажите, если не трудно.

Боллинг. У него был автоматический пистолет.

Шермерхорн. Сорок пятого калибра?

Боллинг. Да.

Шермерхорн. А помощник шерифа Паттерсон? Что было у него?

Боллинг. Точно такой же пистолет.

Шермерхорн (делая пометку в своих записях). А у мистера Фоунера?

Боллинг. Револьвер. Самовзводный револьвер сорок пятого калибра.

Шермерхорн. Иными словами, у всех четверых полицейских был сорок пятый калибр?

Боллинг. Да.

Шермерхорн. А вы знаете, что «роковая пуля», убившая шерифа Маккелвея, тоже была сорок пятого калибра?

Лидия Ковач подалась вперед: от возбуждения у нее пересохло во рту. Не важно, что последний вопрос был опротестован и вызвал спор. Этот спор лишь убедил всех присутствующих, что та «роковая пуля» — как назвал ее доктор Дель Бондио — действительно была сорок пятого калибра. Когда судья наконец разрешил свидетелю отвечать, тот сказал:

— Нет, не знаю. Лично я ее не проверял. А стоило бы.

Казалось, что он просит разрешения прямо сейчас осмотреть эту пулю и засвидетельствовать, что она вовсе не сорок пятого калибра. Но адвокат не дал ему такой возможности.

А он не дурак, этот Шермерхорн, подумала Лидия, приободрившись.

Шермерхорн. Хорошо. Теперь о другом. Кроме пистолетов, у вас еще были слезоточивые бомбы, не так ли?

Боллинг. Да, у всех.

Шермерхорн. У всех четверых?

Боллинг. Да.

Шермерхорн. И вы пустили их в ход?

Боллинг. Лично я — нет. За других ручаться не могу.

Шермерхорн. Может быть, вы слышали или видели взрывы?

Боллинг. Нет, сэр.

Шермерхорн. И запаха газа не почувствовали?

Боллинг. Нет.

Шермерхорн. А газ никак на вас не подействовал? Слезы у вас, к примеру, не потекли?

Боллинг. Нет, сэр.

Шермерхорн (невозмутимо). Хорошо. Вы показали, мистер Боллинг, что, когда вы вышли из суда с черного хода и пошли по переулку, вам пришлось «тащить» арестованного, поскольку он «упирался». Если я не ошибаюсь, вы именно так и сказали. Правильно?

Боллинг. Да, правильно.

Шермерхорн. Вы держали его одной рукой или обеими?